Тишь да гладь

Под тенью раскидистого старого дерева он сидел так, словно пришёл сюда не на минуту – на передышку, а на весь оставшийся день. Учитель начальных классов Пётр Иванович редко позволял себе роскошь просто посидеть, ничего не объясняя, не поправляя, не наставляя. Но сейчас – ранняя весна, солнце мягкое, воздух чистый, и школа, наконец, отпустившая своих маленьких обитателей, стояла позади, будто выдохнув вместе с ним.

Перед ним блестело озеро – синее, ровное, словно огромное зеркало. Лёгкая рябь шла от порывов ветра, и в ней дрожали отражения облаков. Пахло сырой землёй и прошлогодней травой. Пётр Иванович откинулся на ладони, прислонился спиной к шершавому стволу дерева и прикрыл глаза.

Издалека доносился смех – звонкий, неуёмный, тот самый, от которого у него всегда теплело внутри, как бы он ни старался держать вид строгого наставника. Дети после занятий разошлись по двору школы: кто гонял мяч, кто бегал наперегонки, кто-то пытался притащить к качелям щенка, подобранного у дороги.

Пётр Иванович попробовал вспомнить себя в их возрасте, но память ответила лишь расплывчатым ощущением света – что-то похожее на этот майский воздух. Детство у него прошло тяжёлое, не до игр было… И, правда, иногда он смотрел на своих учеников и думал: «Хоть бы у них так не было».