В ту ночь, когда кровавая луна зависла над черными зубцами замка Сен-Мер, старая графиня Изольда де Валуа знала, что ее время приходит. Ее морщинистые пальцы дрожали, когда она гладила пожелтевшие страницы фолианта, переплетенного в кожу, на которой давно стерлись магические символы. За окном выл ветер, заставляя древние ставни стучать, словно призраки стучались в двери. Но Изольда слышала не ветер, а другое эхо – шепот, который всегда жил в крови ее рода.
«Эхо», так они называли свой дар. Не громкие заклинания, не пылающие огни, а тонкая, почти невидимая связь с миром. Способность чувствовать эмоции, предвидеть тени будущего, понимать язык земли и камня. Дар, который веками хранили в тайне, передавая от матери к дочери, от сестры к сестре. Дар, который теперь был проклятием в мире, где любое отклонение от нормы считалось ересью, достойной костра.
Изольда закрыла глаза, и Эхо отозвалось в ней с последней, отчаянной ясностью. Она увидела Версаль – не просто дворец, а пульсирующий организм из золота, интриг и тысячи душ. Увидела Короля-Солнце, окруженного блеском, но уязвимого, как мотылек у свечи. И увидела девочку – свою внучку Элару. Юную, еще не до конца осознавшую свою силу, но уже несущую в себе древний зов.
Видение потемнело. Тень. Холодная, безжалостная тень, ползущая по мраморным полам, касающаяся каждого, кто осмеливался приблизиться к Королю. Тень с древними корнями, но с новой, зловещей целью. Изольда почувствовала, как эта тень ищет Эхо, ищет ее род, чтобы поглотить или уничтожить.
«Они придут за тобой, моя девочка», – прошептала Изольда в пустоту, ее голос был лишь вздохом. – «Версаль – не только приют, но и западня. Твой дар станет твоей защитой и твоим палачом».
Она открыла глаза. Кровавая луна исчезла за тучами. «Но ты не одна», – прошептала она, и в этом шепоте была надежда. Изольда повернулась к старому лаковому шкафчику, достала небольшой, искусно вырезанный из темного дерева артефакт – птицу с распахнутыми крыльями, которая, казалось, вот-вот взлетит. Этот артефакт был старше любого замка, старше любого короля. Он был ключом.
