Пролог
Темный зал был обманчиво тих. Пол, затянутый ковролином, и стены, обитые тканью, заглушали любые звуки, как будто это не музей, а звукозаписывающая студия. А в воздухе, сухом и теплом, витало ощущение чьего-то присутствия. Хотя Борис Витальевич точно знал, что здесь никого нет. Лишь он да с полсотни старых восковых фигур, даже охранника отпустил. И все равно, тревога не покидала его изношенное сердце. За последние годы он уже десять раз пожалел, что купил этот старый, вымирающий выставочный зал. Лучше бы вложил деньги в недвижимость. Нет же, позарился на детскую мечту. В младых годах фанател от восковых фигур, изображавших всех, кого можно, и кого нельзя – от членов императорской семьи до популярных певцов и актрис. Он помнил, как пришел в свой первый музей и поразился открывшемуся перед ним таинственному миру. Правда, персонажи, которые достались его выставочному залу, запросто могли явиться в страшных снах – сплошь оборотни, вампиры, вендиго и какие-то еще существа, названия которых он не мог запомнить. Повелся на относительно низкую цену бизнеса.
Борис Витальевич включил свет и внимательно осмотрел зал. Пусто, как он и думал. Значит, проблема в сигнализации, опять включила ложную тревогу. Сейчас еще и ребята из СБ приедут, с ними придется объясняться. Мужчина тяжело вздохнул, потер затекшую шею. Все, надо продавать это место, от него мурашки по коже. Пусть молодежь занимается этими монстрами, с него достаточно.
Сзади раздался шорох, легкий, неуловимый, как дыхание ребенка. Борис Витальевич и не услышал бы его, если бы не усилившееся при этом ощущение присутствия чего-то чужеродного. Свет моргнул и погас. Ругнувшись, мужчина достал телефон, включил фонарь. И вскрикнул от неожиданности – яркий луч выхватил из темноты одну из этих ужасных фигур. Она оказалась ближе, чем он думал, хотя старик был твердо уверен, что еще не успел дойти до экспонатов. Тогда как здесь оказалось это существо? Голая спина выгнута мостом, глаза налились кровью, с белых клыков свисает удивительно реалистичная слюна… Что это за звук? Рычание? Ну вот, опять. Может, с улицы? Борис Витальевич хотел повернуться, чтобы проверить, открыто ли окно, но вдруг замер. Экспонат, застывший рядом с ним, неожиданно моргнул. Медленно, словно в страшном сне, старый хозяин музея начал отступать к двери. Совсем он одурел, что ли? Вроде не пил, психическими заболеваниями не страдает, откуда тогда галлюцинации?
