Афера
- Еще раз, -поправляя на мне два десятка камер, начал мой
шеф, - задаешь вопросы. Как можно больше вопросов, все что он
скажет, будет на суде использовано против него, поэтому сказать он
должен много, ясно?
- Да, сэр! – отрапортовала я.
Два с половиной метра роста и гора железобетонных мышц басовито
потребовали:
- А теперь как полагается ответь!
Судорожно вздохнув, полуприкрыла глазки и нижним грудным голосом
на выдохе всей диафрагмой проворковала:
- Как скажешь, милый.
От моего голоса смягчился даже наш каменный шеф, а наблюдающие
за инструктажем мужики так и вовсе забыли, как дышать, и теперь
смотрели на меня очень, очень, ну очень восторженными глазами. Не
удивительно. Отработанным изящным жестом поправила белокурый локон
не для того, чтобы убрать скрывающие половину лица волосы, а скорее
для усиления эффекта. Эффект был - разом застонали все
присутствующие. Торжествующую улыбку скрывать не стала, повод для
торжества был - я полгода убила на все вот это. Курсы пикапа,
доскональное изучение мужской психологии, отработка походки,
движений, голоса, жестов, взглядов. И это сейчас все восторженно
вздыхают, а когда я курсировала по коридорам базы на
двенадцатисантиметровой шпильке со стопкой книг на голове,
периодически падая, пару раз вывихнув лодыжку и многократно теряя
книги – они все ржали. Гогот стоял такой, что едва стекла не
лопались… но у меня не было возможности тренироваться лишь в
собственной комнате, мне нужно было пространство, а им -
ГесМейкон, самый известный работорговец нашей современности.
Этот урод не жалел никого. Тринадцатилетняя дочь сенатора, двадцати
трех летняя невеста президента, девятилетняя племянница главы
правительства -он не считался ни с возрастом ни с положением
родственников своих жертв. Он следил, находил зацепки, выманивал
жертву и исчезал с ней растворяясь в горизонте на горе
родственникам, которые более никогда не слышали о любимых дочерях,
женах, невестах.
Никогда.
Жертвы исчезали. Их искали по всем планетам, как благополучным,
так и криминальным, их ДНК были внесены в маршальскую базу и
всплыли бы при любом обращении пропавших в больницу или же
попадании в морг - но НИЧЕГО. Девушки и женщины исчезали без
следа, что казалось совершенно невероятном в нашем цивилизованном
мире, где мириады камер фиксировали едва ли не каждую секунду жизни
граждан. Очень долго власти не могли обнаружить и след самого
похитителя, все что мы сейчас имели - лишь имя «ГесМейкон»,
оставшееся в окружении сердечек записью «Миссис СамантаГесМейкон» в
записной книжке Саманты.
