Марфу Полукееву в сельце Покровское все почитали за колдунью. И хотя зла она, вроде, никому не делала, порчи на скотину не насылала, но, кого из покровцев не спроси, всякий тебе ответит.
Марфу Полукееву в сельце Покровское почитали за колдунью. И хотя зла она, вроде никому не делала, порчи на скотину не насылала, но кого из покровцев не спроси, что колдунья Марфа.
– Право слово – колдунья, а, иначе, для чего ей людей дичиться и от всякого разговора бежать? Зачем с утра до ночи по лесам бродить да травы с кореньями в корзину собирать? А на лицо её посмотри: нос крючком, волосатая бородавка на щёке, а на глазу бельмо – сущая ведьма.
Действительно, сторонилась Марфа людей и всё лето в лесу проводила, благо начинался он сразу за её огородом, а зимой в избушке своей пряталась. Одиноко жила старуха. Дико. Редко когда нос на улицу деревенскую покажет и никого к себе на порог не пускала. Прибежит к ней кто-нибудь травки целебной от хвори противной попросить или совета какого житейского поискать, так никогда его колдунья в избу не пустит. Сама выйдет на улицу, выслушает просителя возле крыльца, и там же: слово нужное выдавит из себя или в горсть корешков сушеных насыпет, но, чтоб домой кого пустить, поговорить с кем-то по-человечески, так этого никогда не бывало. Да и, по чести сказать, не каждый решится через порог жилища колдуньи переступить. Береженого бог бережет.
Зимой в сельце жизнь скучная. Все по избам сидят: мужики упряжь чинят да сети плетут, а бабы полотно ткут да разговоры всякие разговаривают. Обо всём говорят, но чаще о чудесах потусторонних или грехах соседских. А на улице зимой тишина, только иногда ребятня под окном разорётся или собаки на сорок забрешут. Всё вокруг белым саваном окутано, будто готовится округа уснуть на веки вечные. И, кажется, что вот-вот одолеет мертвый покой всякую жизнь на всём белом свете. Но сегодня дерзко порвала холодные узы покоя удивительная весть: барин с семейством едут в Покровское Рождество справлять.
Первым о визите хозяев узнал дворник и истопник барского дома Ефим. Приехал к нему третьего дня из города новый барский управляющий Валицкий и с порога ругаться стал.
– Печему так холодно в доме?! Отчего копоть на потолке?!
– Зима, потому и холодно, – нехотя оправдывался Ефим, – а потолок бабы к Светлому Воскресенью отмоют. Не впервой. Каждый год, кажись, так делали…
