ЕДИН В ДВУХ ЛИЦАХ
Григорий пробежался по сочной зеленой траве и, оттолкнувшись,
отправил свое сильное и молодое тело в короткий полет. Описав дугу,
он приземлился тремя метрами ниже на довольно крутой песчаный склон
высокого берега. Присел и ушел в кувырок. Докатившись до низу,
вновь оказался на ногах и побежал вдоль морского побережья, но не
приближаясь к кромке воды. По влажному и плотному песку бежать было
бы не в пример удобней, но он предпочел трудности.
Через пару верст вновь повернул к крутому склону. Обливаясь
потом и натужно дыша, стал карабкаться вверх. Буквально в сотне
метров от него расположились рыбацкие шаланды, висели для просушки
сети и начинался вполне себе пологий берег. Однако подросток
предпочел трудный путь.
Наконец под ногами опять сочная зеленая трава, какая бывает
только весной. Не переводя дух и не задерживаясь ни на мгновение,
он побежал дальше, оставляя рыбацкий поселок по правую руку от
себя. Его путь лежал на окраину рабочей слободки, примостившейся
неподалеку от верфи. А это еще добрых три версты. Неблизко. Но
Григорий продолжал упрямо бежать к намеченной цели. На два шага —
вдох носом. На два шага — выдох ртом.
Пробежав позади огородов, перепрыгнул через плетень, вдоль
которого были высажены плодовые деревья. Проскочил по дорожке между
рядами уже всходящей ботвы картошки. Далее — грядки с ростками
других овощей. Наконец забор хозяйственного двора. Справа коровник
с Пеструшкой, рядом с ним — сажок с парой подсвинков. Слева
птичник.
Зажиточно они живут, чего уж. Хотя родители так и не поднялись
выше третьей ступени, в хозяйстве они знали толк. И никогда не
ленились. К этому же и детей приучали. Кто его знает, какими
талантами Господь наделит. А коли руки не из задницы расти будут,
тогда и сам голодным не останешься, и семью прокормишь. Так их
родители растили, так и они воспитывают своих чад.
Чего не сказать о многих соседях. Перебиваются с хлеба на воду,
и то в радость. А как петушок сладкий дитю или себе чем потрафить,
так это только в праздники и никак иначе. Вот если водочкой
казенной в кабаке закинуться или самогоночку дома выгнать — это
завсегда пожалуйста. Григорий на таких иначе как без осуждения
смотреть не мог. И дело тут даже не в отцовском воспитании.
Остановившись посреди довольно просторного пятачка у сажка,
парень согнулся, упершись руками в колени. Малость отдышался, а
потом выпрямился и начал делать гимнастические упражнения. Покончив
с комплексом, подпрыгнул и повис на перекладине.
