Снегирь лежал на кровати, заложив руки за голову, и разглядывал потолок, на котором ночник отображал мельтешение, которое должно было имитировать звездное небо. Абсолютно безвкусная и чертовски раздражающая вещь, которую Снегирь давно бы выбросил, если бы не тот факт, что ночник принадлежал стабу «Убежище», как, впрочем, и все остальное, что находилось в этом небольшом домике.
Да и сам домик принадлежал стабу, и предоставлялся новоприбывшим рейдерам, чтобы они смогли отсидеться, прийти в себя после постоянно меняющейся кровавой вакханалии, которая составляла саму суть этого странного и непостижимого места, названного Улей.
Прошло уже полгода, с тех пор как Снегирь очутился на Стиксе и четыре месяца с того момента, когда он, таща за собой вымотанную и раненную Радистку буквально ввалился на пограничную территорию «Убежища», приведя за собой рубера. Как и в свой первый приход в этот стаб, его быстро оттеснили от твари вооруженные парни, охраняющие границу, кивнув на виднеющиеся невдалеке ворота городка. Рубер перестал быть проблемой Снегиря, у которого к тому времени закончились уже все патроны к его «Сайге», и стал проблемой пограничников.
Ему выделили тот же самый домик, который он делил когда-то с Грубером, а Радистку забрали в госпиталь, где она и осталась, все-таки знахарей в любом стабе ждало безбедное существование, почет и уважение, а спасенная девушка была хоть неопытным, но знахарем.
В домике ничего не изменилось с того момента, когда они с Грубером ушли выполнять нелепое задание нанявшего их институтского хмыря. Как будто они выскочили на минутку за пивком в соседний бар, а не ушли, чтобы пересечь границу Пекла. Даже фен и расческа, принесенные когда-то подружкой Грубера, всё так же валялись перед зеркалом в ванной, как и тот день, когда они уходили.
Снегирь не думал, что вернется, он вообще не рассчитывал прожить так долго, после того как Грубер ушел. Им повезло. Они смогли с Радисткой выжить и пробиться к «Убежищу», где обитали уже четыре месяца. Сначала они старались держаться друг друга, даже некоторое время пробовали встречаться, а потом начали все больше и больше отделяться, пока не стали просто давними знакомыми, даже не друзьями. О Грубере они никогда не говорили и старались не вспоминать, словно такого парня вовсе не было никогда.
