Отвратительный, дребезжащий звук нахально проник в череп и взялся взбалтывать мозг на манер миксера. Андрей судорожно дёрнулся, слепо зашарил дрожащей рукой по скомканному одеялу в поисках мерзавца-телефона. Наощупь не нашёл, приоткрыл один глаз и обнаружил чёрную, пластиковую коробочку прямо перед носом, на подушке. Несколько секунд тупо пялился в чёрный экран. Похоже, поторопился мобильник в мерзавцы определить, ни сном ни духом друг электронный. Звук тем временем прекратился и тут же начался стук – наглый, бесцеремонный и бесконечный. Словно суматошный дятел взялся добросовестно долбить и без того раскуроченный мозг. Придётся встать и идти к двери.
Андрей неловко сдвинул в сторону влажное одеяло, сел и тяжело перевёл дух. Даже самое малое усилие вызвало такую усталость, словно бетонную плиту попытался плечом подвинуть. Из припухшего прищура покосился на стул, где обычно обитает сброшенная одежда, но ничего на нём не обнаружил. Впрочем, шорты до колен и футболка сыскались быстро, стоило только вялой ладошкой по животу и бедру пошлёпать. Вздохнул облегчённо – хоть с одеждой заморачиваться не надо, одет уже. Всё к лучшему.
Пока шлёпал босыми ступнями по липкому линолеуму – старательно расчёсывал пятернёй густую, всклоченную шевелюру. Зеркала по дороге не случилось, и оттого, что там на голове образовалось – поди знай. Но старался, и для больной совести этого оказалось достаточно. Щёлкнул замком, в глазок поглядеть и в голову не пришло, распахнул дверь и, насколько возможно, глаза. Картина слегка прояснилась.
На крохотной лестничной площадке, прямо перед дверью обнаружилась женщина неопределённого возраста, с немыслимым количеством косметики на большом, тяжёлом лице. Высокая, крупная, крепкая; руки, как у профессионального грузчика: мускулистые, мощные, ухватистые. Андрей живо представил кулаки настойчивой гостьи, поёжился. Повежливей надо, на всякий случай.
Вместе с картинкой появился и вездесущий, неистребимый запах: приторный из подвала – сырым бетоном и ржавеньким железом; удушливо-тёплым от входной, разогретой солнцем, подъездной двери; едва уловимый, но различимый – кошачьей жизнедеятельности. Ну да, не самый цивилизованный подъезд в округе, чего уж там.
– Здравствуйте, – пискнул Андрей сипло и придушенно; запоздало подумал, что надо было хоть водички глотнуть. А в иссушенном горле звуки скребутся хуже, чем в ржавой трубе.
