Речные воды, тяжёлые и маслянисто-чëрные, лениво перекатывались под ногами. Мирон перевесился через парапет, зачарованный бликами фонарного света на водной глади. Его штормило. И определить точно от количество алкоголя, гулявшего по венам, или от бессильной, иступляющей ярости, он не мог. Да и не хотел.
Прошёл почти год, но Мирон отлично помнил, как стоял точно так же, на совершенно другом мосту через совершенно другую реку. Тогда он не был пьян. Раздавлен? Да. Ошарашен, сбит с толку, потерян. Но совершенно трезв. Бабуля всегда говорила, что принимать ответственные решения нужно на трезвую голову и Мир этому завету послушно следовал. Даже после того, как бабули не стало.
Сердце привычно защемило. Кто бы что не говорил, у вампиров оно есть. Точно так же стучит в груди, замирает от боли, заходится от волнения. Во всей этой сверхъестественной биологии Мир не разбирался. Сначала был слишком зол на того, кто насильно превратил его в противоестественную тварь, потом с головой ухнул в новый мир вседозволенности и алкоголя. Некогда было, короче, учиться. Институт, на первый курс которого он, кажется, успел поступить, остался в прошлом. В прошлом году, в прошлом городе, в прошлой жизни.
А теперь, похоже, мир перевернулся снова.
На этот раз не было хмурого тощего мужика, перетаскивающего его назад через перила моста и плюющего в лицо что-то злое и надменное. Не было криков и споров, кривой ухмылки, всех этих «ах, не хочешь жить? Давай я тебе это организую». Не было обжигающей боли, когда чужие клыки вспороли шею и кровь освобождённым фонтаном ринулась прочь из вен. Не было нескольких дней бесконечной агонии и последующего понимания того, что жизнь не станет прежней.
В этот раз мир перевернул телефонный звонок. Безразличный женский голос уточнил, является ли он Вознесенским Мироном, сыном Вознесенского Германа и принёс свои соболезнования по поводу безвременной кончины последнего.
Признаться, Мир сперва решил, что это шутка. Ну как, скажите на милость, может умереть тот, чья регенерация едва ли не позволяет отращивать новые конечности? Кто прожил на свете возможно дольше, чем стоит этот город?
Оказывается, прогресс придумал штуки, надёжнее осиновых колов. Машины. Обычная автомобильная авария, сказали ему. Но тело мы вам не покажем, слишком неприятное зрелище. Автомобиль после столкновения загорелся, а пожарный экипаж ехал долго…
