В детстве я любил читать Стивена Кинга. Всегда с нетерпением ждал, когда его новая книжка поступит в областную библиотеку. Но однажды со мной приключилась история, после которой я перестал читать книги этого писателя. Все, кроме одной. Но обо всём подробнее и по порядку.
Библиотекарша обычно гадко на меня посматривала, выдавая очередную книжку. “Кладбище домашних животных”, “Жребий Иерусалима”, “Кристина”, “Мёртвая зона”, “Куджо”, “Игра Джеральда”, “Сияние”… Любому кингоману знакомы эти чарующие названия. И особенно взгляды посторонних людей, когда они узнают, что ты любитель почитать Стивена Кинга. Ну, это как если бы у тебя были вечно мокрые подмышки, и ты ничего не мог с этим поделать.
Я был жутко стеснительный в свои тринадцать лет. А старая библиотекарша так смотрела на меня через большие очки, будто я не ужастики брал домой почитать, а порно рассказы. Ещё она каждый раз говорила: “Только поосторожней, молодой человек, с этой книгой. Она недавно была в платном взрослом фонде. Вот не дай бог испортите, и ваши родители будут возмещать полную стоимость”.
После рождения моей маленькой сестрёнки Лизы, наш папаша свалил из семьи к другой женщине и маме точно бы не захотелось покупать книжку какого-то Стивена Кинга вместо детского питания, которое я знал, стоит для нас дорого.
Однажды я купался в ванной и читал “Долгую прогулку”. Когда Гэррети номер сорок седьмой (кто читал, тот поймёт) попросил убить его, меня это так поразило, что я глубоко задумался над вселенской несправедливостью и случайно погрузил книжку в воду.
– Вот блин, – пробормотал я от неожиданности.
Я выскочил из ванны, положил полотенце на батарею и сверху книгу. А утром увидел, что творение короля американских ужасов стало походить на вилок пожелтевшей капусты.
В полдень я пришёл в библиотеку, и тётка библиотекарша будто знала, что я испорчу книгу. Она так и сказала:
– Я ж говорила. Чудес не бывает. Вы мальчишки всегда рано или поздно что-то изгадите.
– Извините, я не специально, – сказал я.
Тогда мне было тринадцать лет, но перед высокой в очках библиотекаршей я чувствовал себя пятилетним.
– Посмотрите на него. Он не специально, – сказала она, наклонилась ко мне и прошептала. – А что ещё ты делаешь не специально? А?..
Она посмотрела в читательский билет и произнесла моё имя так, будто я был по меньшей мере вором или убийцей.
