Раз многие уже пробовали сложить повествование о исполнившихся среди нас делах – как передали нам с (самого) начала (их) своими глазами видевшие и ставшие служащими (их) разумению, помыслилось и мне, исследовавшему все с самого начала и точно по-порядку, написать (о них) тебе, могущественный Феофил, чтобы надежность разумения, относительно которого наставлен, ты познал.
В дни Ирода, государя Иудеи, настало быть некоему иерею по имени Захария, от службы Авии, и его жене, из дочерей Аарона, имя которой Елизавета. Оба они перед Богом были праведны, по всем заповедям и правде Господа поступая безупречно, но не было у них детей, потому что Елизавета была бесплодна, и оба были уже в летах.
И вот посреди своего служения согласно принятому жребию священства, когда по чину дневной службы он вошел в Храм Господа, настало ему быть перед Богом для возжигания ладана – а в час каждения ладаном все множество народа было вовне, молясь; и узрен был им вестник Господа, вставший справа от жертвенника с ладаном – (его) узрев, Захария содрогнулся, и напал на него страх, а вестник ему сказал: «Не бойся, Захария, раз стало услышано моление твое, и Елизавета, жена твоя, тебе родит сына. Ты назовешь имя его – „Иоанн“, и настанет радость и ликование тебе, и многие при его рождении возрадуются. Перед Господом он будет велик, „вино-пиво пить не станет“, исполненным будет Духом Святым еще от чрева матери своей и многих сыновей Израиля возвратит к Господу Богу их, а сам идет перед Ним в духе и силе Илии – к детям обратить сердца отцов, непокорных в разумении праведного, приготовить Господу народ готовый».
Сказал Захария вестнику: «Чего ради это признаю? Я – старик, и жена моя уже в летах». В ответ ему вестник сказал: «Я – Гавриил, стоящий перед Богом, посланный эту благую весть принести тебе и рассказать тебе – а ты пребудешь в молчании, неспособным к речи до дня, когда это настанет – за то, что слову моему, которое исполнится в свой срок, ты не поверил». А люди пребывали в ожидании Захарии и удивлялись, что мешкать ему в Храме – но выйдя, он заговорить с ними не смог, и поняли, что в Храме у него было прозрение. И вот оставаясь немым, он делал знаки головой, и когда дни служения его вышли, настало, что ушел в дом свой, а Елизавета, его жена, после дней тех зачала и пять месяцев таилась, сказав: «Так мне сотворил Господь в день, в который воззрел, (чтобы) снять поношение мое среди людей».
