Валера жил с дядей Митей по соседству – в смежном подъезде. Их квартиры, собранные из стандартных панелей, разделялись десятисантиметровой бетонной стеной, в сквозные отверстия которой были вставлены розетки. Поэтому, когда дядя Митя просыпался, потягивался, почесывая пузо, его «Э-хэ-хэ» будило соседей – подростка Валеру с мамой Ниной. Все остальные действия холостого сорокалетнего Митяя также прослушивались без специальных усилий. От простого похода в туалет, до вечерних посиделок с молодыми девушками. По утрам Митя любил бренчать на гитаре и петь бархатным баритоном о своём очередном выходе «в поле с конём». Разбуженная за стенкой Нина, как заправский моторист по урчанию двигателя, могла определять текущее состояние соседа по интонациям. Обычно оно было бодрым и свежим.
– Валера, тебе надо научиться играть на гитаре! – мотивировала она сына.
– Зачем?
– Чтобы девушки любили.
– И соседи ненавидели? Митяя вон тоже любят, а что с того? Живет как бомж. Ходит в одних и тех же штанах и футболке. Обои отвалились. На кухне бардак!
– Это же мелочи! Зато каждый день – праздник! Я с Митяем уже поговорила. Он с тобой позанимается. И знаешь где?
– В Караганде?
– На море! – этот довод Нина приберегла напоследок, поскольку знала, что он разнесёт Валеркино серое вещество по черепной коробке и ментальное сопротивление будет подавлено! Так и случилось.
Валерка рос без отца, был демонстративным, эмоциональным, очень аккуратным, как и многие мальчики, растущие по женскому лекалу. Он уже подбривал рыжие волосы подмышками и мечтал поскорее вырваться из заботливых материнских объятий. Поездка на море давала такую возможность. Август двухтысячного был полном разгаре!
А Митяй – в миру Дмитрий Сергеевич, как его называли ученики, которых он подкармливал гранитом математических знаний, имел в сотрудничестве с Валеркой свой далеко идущий интерес…
Интерес распространялся от самого Митяевского сердца до обалденной фигуры молодой учительницы английского языка. Незамужней, веселой, но никак не идущей на уговоры сорокалетнего «старпера» попить с ним чайку в «холостяцком флэте». Валентина Владимировна хохотала и отказывала. Сначала на День учителя, потом на Новый год и Восьмое марта. Устояла ВэВэ и на выпускном вечере, где Дмитрий Сергеевич исполнил свою песню, посвящённую ненаглядной англичанке:
