«Именем долга, именем славы будущего настигает музыка семидневной гармонии моего расщепленного тела. Я бы хотела в последний раз увидеть мою родную планету, чтобы проститься».
Плавание в безбрежных океанах для настоящего путешественника никогда не оканчивается с его прибытием обратно, ибо оно продолжается в глубине сердца, души или тонкоматериальной оболочки – кому как нравится, пускай так и называют. Дюны земных пустынь разносят весть о первом человеке, который научил звездную систему своему особому ходу.
Этот человек слыл простаком в миру детства и, как считало большинство, не отличался особыми дарованиями, но его всегда тянуло внутрь себя, в эту «бесконечность снов наяву», как он любил выражаться.
Никакие преграды были ему не помеха, и он писал об этих внутренних мирах, проливая слезы над каждой созданной историей, что своим мягким сиянием уничтожала все ранее написанное. Приходилось брать в руки ластик или черную ручку и стирать, перечеркивать многострадальные листочки.
Как же так вышло, что обыкновенный мечтатель достиг не просто космоса, и не оконечности звездной системы, а стал практически подобен самому Богу, что настырностью своей раскрасил небо в те цвета, которые мы наблюдаем сейчас? Обычная простота для ленивых, а для пытливых умов все оказывается еще проще.
Все писательские выкладки умещались в шкатулке из-под янтаря, а как известно этот минерал обладает силой материализовать самые потаенные желания. А Василиса, наш человек, о котором здесь рассказано, знала о данной особенности карамельной густоты и складывала все свои записи, даже те, которые стали исчерканными подобиями черновиков в солнечную же шкатулку.
Жила Василиса в многоквартирном доме, чья внешняя облицовка с вкраплениями темного и светлого затейливого узора, напоминала собой движение тонких, скрученных полос.
На окна таким образом нахлестывались витиеватые жгутики из металла. «Хоть и интересного они были дизайна, но все же это решетки», – говорила она себе каждый день, когда глядела в расцвеченные солнцем оконные проемы.
«Нашей героине очень хотелось разломать эти веточки, скрутить отломанные в еще большую дулю и выставить в центральный музей, как произведение абстрактного искусства», – так писали средства массовой информации о Василисе в далеком будущем, поднимая со дна памяти различные легенды и воспоминания друзей девушки.
