1
Я человек впечатлительный. А с годами становлюсь сентиментальным, как барышня, не скупящаяся на слезы во время просмотра очередной мелодрамы. Но это, думаю, не плохо. Подобное обострение эмоций позволяет глубже прочувствовать все проявления окружающего мира, осознав парадоксальность и красоту жизни.
Помню тот субботний сентябрьский день. Щадящее полуденное солнце. Поток машин, шурша колесами, мчится в отдыхающий после рабочей недели город. Движение на участке дороги одностороннее. Лишний десяток километров на спидометре не вызывает особой тревоги.
Желтым цветом, как миниатюрные маяки, подмигивают светофоры. На перекрестках промежуточный желтый цвет сменяется сердитым красным и добрым зеленым. На десятиметровой высоте завис виадук, ведущий в морской порт. За мостом сплетение дорог, направляющихся к центру города. Подозрительно долго горит зеленый свет. По мере приближения к перекрестку предупреждающее мигание напоминает о скорой смене цвета. До светофора остается метров пятнадцать. «Успею!» – проносится в голове. Правой ногой усиленно жму на акселератор.
Далее судорожная мысль об опасности справа, картинка устремляющегося перпендикулярно потока машин и приближающегося трамвая, чьи-то отчаянные крики и пронзительные сигналы, яркое солнце над головой и скрежет ударяющегося металла. Темень и тишина.
* * *
Голова раскалывается. Тело ноет и крутит. В правом колене тупая боль. В слабой памяти смутно всплывают события того кошмарного дня, вызывающие риторические вопросы. Когда это было? Месяц, неделю назад? Что я неправильно сделал? Кто виноват? Где я сейчас?
Последняя фраза, видимо, прозвучала вслух. За ней послышался чей-то голос: «Успокойтесь. Вы в больнице после автомобильной аварии. Помощь подоспела вовремя, и вам ничего не угрожает. А сейчас нужен покой». – Человек в белом халате, с мягкой улыбкой под пышными усами, дотронулся до моего плеча, поправил одеяло.
День убывал вместе с ярко окрашенными осенними листьями. Легкий ветер срывал самые слабые из них, кружил в хороводе и плавно, покачивая в разные стороны, опускал на землю.
Заснул я быстро, но уловить этот момент не смог, хотя всегда хотелось зафиксировать его. Был бы я сомнамбулой с многолетним опытом сонного бодрствования, бросающего вызов реальности и высоким крышам, – я просил бы кого-то каждый раз будить меня при первых признаках засыпания. Тогда я смог бы определить точку соприкосновения сна с действительностью. А вообще, не является ли сон репетицией смерти? Да нет же, старуха с косой уже была близко. Ее оскал скрипел звуком замедляющихся колес и пронзительной трелью резко тормозящего трамвая.
