– Клянусь бородой моего прадедушки, Фаргред! – выкрикнул коренастый рыжебородый дворф, хозяин таверны «Хмельной берсерк», и отхлебнул практически половину пива из внушительной кружки.
Его заведение пользовалось весьма дурной славой и имело лишь ограниченный круг постоянных посетителей. Таверна располагалась в далеко не самом благополучном квартале столицы Империи. Приземистое двухэтажное здание было обнесено высоким забором, более похожим на стену форта и имевшим вполне соответствующие ему ворота. Внутри таверна выглядела так же угрюмо и воинственно, как и снаружи: стены сплошь увешаны различным оружием. Здесь и тяжелые, покрытые рунами молоты дворфов, и широкие, грубой ковки, мечи орков, и топоры, столь любимые жителями северных земель, и прямые имперские клинки. Оружия было превеликое множество, но все оно отличалось простотой и удобством. Любой понимающий в воинском искусстве сразу мог понять, что это оружие создано для битвы, а не для красоты. Далеко не новые, грубо сколоченные столы и стулья также не отличались особым изяществом и роскошью, словно отражая жесткий характер владельца таверны.
– Какой идиот только додумался взять тебя в паладины? – Дворф сокрушенно покачал косматой головой и, влив в себя остатки хмельного напитка, икнул, поставил опустевшую кружку на край стола, где уже стояли семь ее пустых подруг, и посмотрел на своего собеседника. Как и все представители его народа, дворф был отнюдь не высокого роста, но очень широк в плечах и телосложение имел могучее.
Сидевший напротив него человек поднял на собеседника слегка затуманенный пивом взгляд, рассеянно почесал небритый подбородок и хриплым, проникновенным голосом ответил:
– Это был Ульв, старина; неужто ты забыл? – Говоривший был больше всего похож на наемника: темные, слегка выгоревшие на солнце волосы собраны сзади в короткий хвост, длинный шрам тянулся от середины лба через левый глаз и заканчивался на щеке, еще один, почти незаметный из-за давно не бритой щетины, тянулся от правого уголка рта почти что до уха; когда-то перебитый орлиный нос был слегка кривым, в уголках серых глаз залегли морщинки, ухмылка, периодически проскальзывающая на обветренном и загорелом лице, напоминала волчий оскал.
