Звук, похожий на биение сердца, раздался внутри сознания и
затих…
Я стоял в длинной накрахмаленной сорочке и смотрел на свое
отражение в огромном зеркале. Глаза зеленые, волосы густые и
черные, но на этом сходство заканчивалось. Мне почти сорок, а после
того, как танк загорелся, красавчиком из него выбраться точно не
получилось бы. Из него вообще выбраться не получилось.
Но вот он я. Руками и ногами шевелю, только тело чужое. Говорят,
смотреться в треснувшее зеркало плохая примета, но я не мог отвести
от него взгляда. В отражении стоял высокий худощавый парень лет
двадцати, может, чуть больше. Никакой седины, морщин, боли в спине
и ожогов. Лицо правильное, красивое, аристократическое. Даже
небольшие шрамы под левым глазом и на подбородке его не портят, а
наоборот, придают мужественности.
– Это сон? – даже голос мой звучал иначе, чем раньше: не хриплый
и прокуренный, а бархатистый, немного певучий и чистый, как у
радиоведущего.
– Барин, – раздался осторожный голос. Страх и разочарование в
нем были тщательно прикрыты напускными радостью и заботой. –
Живой!
Какой еще барин?
Я резко развернулся и уставился на коренастого седого мужика со
светлыми глазами и бородой-лопатой. Черный старомодный пиджак жал
ему в плечах, на мешковатых штанах красовалась заплатка, а высокие
сапоги покрывала подсохшая грязь. На бойца точно не похож. Скорее
на актера из массовки сериала про какой-нибудь девятнадцатый век.
Гражданский, значит.
Тем временем незнакомый тип нерешительно топтался в дверях и
нервно мял в руках фуражку. На его морщинистом лице сияла
заискивающая улыбка, а вот взгляд оставался холодным и колючим.
– Живой, – задумчиво пробормотал я. – Вроде как…
– Радость-то какая! – всплеснул руками мужик, отчего уронил свою
фуражку, которую тут же поспешно поднял, отряхнул о штаны и сунул в
карман. Выговор у него был простецкий, даже не деревенский, а
старомодный. – Мы уж думали, прикончила вас железяка клятая! А я же
говорил – не лезьте вы туда!
– Чего? – едва ли этот тип говорит про мой подбитый танк. Да и
не общались мы раньше. У меня хорошая память на лица.
– Барин, – мужик медленно приблизился и внимательно посмотрел
мне в глаза. – Вы что, того… – он коснулся натруженными пальцами
седого виска, – разумом повредились?
От него пахло яблоками и вчерашним перегаром.
