В истории русской литературы помимо пьянства, разврата и сумасшествия было еще одно замечательное явление.
Это Уход.
Уходили все: Добролюбов, Лермонтов, Пушкин, Чехов, Гоголь, Толстой, Горький, Маяковский, Булгаков…
Уходили от семьи, друзей, властей, из жизни. Иногда – из литературы. Вернее, от того каторжного труда, каковым он становился для пишущего человека, когда муза покидала его.
Уходили наши патриархи русской литературы в основном на Кавказ или на Дальний Восток. В худшем случае, в глушь, в деревню. В лучшем – в Париж, Венецию, на Капри.
Поэтому всякий мало-мальский пишущий человек должен хотя бы раз в своей жизни уйти в «Уход».
Как классики.
Без Ухода пишущий человек не классик. Без Ухода он всего лишь рядовой писатель. А это обидно. Пишешь, пишешь лет тридцать, а ты всего лишь обыкновенный писатель, каких тысячи. А хочется быть классиком, которых единицы.
Классик, он и есть классик. Его биографию изучают ученые литературоведы.
«А если нет Ухода, то что будут изучать ученые?», – подумал однажды один мой знакомый Писатель, вспомнив все им написанное и встав утром с постели, решил стать классиком.
А для этого, как он понял, надо всего-навсего совершить Уход.
За всю свою многолетнюю творческую жизнь он написал много, правда, всё об одном и том же, только в разных переплетах, чаще в мягких, чем в жестких. В основном «о нем, о ней, о смертях и путях». Видимо, поэтому его слабо признавали как толпы привередливых читателей, так и толпы слишком разборчивых коллег-писателей.
Понятно, что при такой литературной популярности надо было сделать то, что сразу бы вывело его, мало известного Писателя, в Писателя-классика.
И он сделал.
Он ушел в Уход.
Хотелось бы добавить, прежде чем описывать этот исторический Уход будущего, но теперь уже потенциального классика, что в своих поступках он отличался особой принципиальностью, как правило не свойственной русским писателям. И поэтому уйти он решил по настоящему.
Купил билет в Нижневартовск в один конец – раз.
