В небольшой комнате с тусклым светильником сидел мужчина
неопределённого возраста, как и все здесь в стиксе. Он очень
натужно выводил аккуратные, как ему казалось, буквы в большой
толстой книге: «Летопись первая. Сиё есть правда, ибо происходившее
записано из личного опыта и памяти, дабы зело следующим было о чём
узнать и не потерялись эти события в летах». Открыв дверь, в
комнату без окон зашёл человек с длинной бородой, лысый, вернее
подстриженный под ноль, в рясе поверх кольчуги. В руках он держал
здоровенную булаву. Вошедший посмотрел через плечо в текст:
– Добрая Милая Крёстная, кончай выпендриваться. Выпендриваться –
это не есть сиё богоугодное дело, пошли лучше пожрём, а то ты всё
со своей книгой. Нам уже выдвигаться скоро, зачехляй перо, времени
зело мало, – и ткнул по-дружески в бок пудовым кулачищем с набитыми
костяшками.
Это был элитник, такой отличный, здоровый элитник. Не так чтобы
самый большой, но и не маленький. Заражённые сюда постоянно
приходят, чтобы в интересную игру поиграть – «получи в пасть ядро».
Да, не совсем обязательно получить, и не совсем обязательно в
пасть. Можно неплохо подкормиться, собственно, чем они и
занимаются.
– Кошки! – проорал я.
Требушеты глухо стукнули.
Кошки полетели к заражённым через узкую полоску непроходимой
черноты. Истошный визг, шик, мяв. Как они могут издавать такие
звуки, эти кошки? Я, вообще-то, сам кошатник, не очень люблю собак,
больше люблю кошек, но собаки уже закончились. Вначале, конечно,
были травоядные, потом собаки и только потом кошки.
Касаясь границы черноты, визг
стихал. Тонкая полоска чёрной зоны была тонка и смертоносна. Там
погибало всё живое за доли секунды, хоть человек, хоть кошка, хоть
огромный отожравшийся элитник. Беспорядочно кувыркаясь в полете,
уже дохлая дичь падала за узкой, метров в сто, полоской черноты.
Сейчас там земли и не было
видно. Заражённые набились так плотно, что стояли, упираясь
плечами. Тела животных не успевали долетать до земли. Как в лучших
фильмах про цирковых крокодилов, клацали пасти, и мелкие тушки
исчезали в брюхах тварей. Самое время. Упираясь плечом в тяжеленный
ствол древнего ядерного орудия, немного довожу прицел. Орудие
стреляет не разогнанными изотопами, а такими шарами из бронзы. Есть
и из камня, но я использую самую последнюю разработку из чугуна.
Лапка улыбающегося енота коснулась морды элитника. Это уже мой
прицел – смартфон, примотанный к пушке тряпками. Тут у нас много
странных поделок, и древнее орудие двенадцатого века с примотанным
к нему смартфоном – не самая экзотика.
