Пищевой синтезатор отрастил клешни и
ждал, пока кто-нибудь пройдет рядом с ним, чтобы ударить. Я
усмехнулся:
— А ну сидеть! Мне всегда нравилось,
как ты готовил суп. А мозгов — как у кофеварки.
А-энергия изменяла и корёжила всё,
что не имело специальной защиты. Да что ж это за дрянь, которую мы
зацепили? Постарался обойти бочком любимый пищеблок, чтобы не
ввязываться в бой с пищевым синтезатором, но тот прыгнул.
— Ах ты зараза, ещё и лапы отрастил!
— отругал я шустрый бытовой прибор.
Симбионт рисовал траектории ухода от
стальных клешней и наилучшие секторы для огня, обозначив
приоритетные уязвимости. Один выстрел, и всеми любимый аппарат опал
грудой недвижимого металла и пластика, изменённого азур-излучением.
Выстрел пришелся точно в блок управления, убив кофейник наповал.
Незащищенные устройства на кораблях военного флота не применялись.
В боевой рубке ничего не могло мутировать, а вот с пищевыми
синтезаторами, роботами-уборщиками и прочей мелкой машинерией —
беда… На больших кораблях отдельные бытовые отсеки просто
закрывались гермостворками, и, чтобы там ни происходило, работать
экипажу это не мешало, но выделить отдельный отсек на малом
тральщике просто невозможно.
На корабле, рассчитанном на десяток
членов экипажа, — всего два обитаемых отсека. Это боевая рубка,
объединяющая командный пост и управление вооружениями, и длинный
коридор, в котором открытыми нишами выделены кают-компания; он же
камбуз, он же тренажёрка, и он же — главный холл и проход от носа
до кормы. К нему и присоединены крошечные отсеки жилых кают,
медблока, душевой и отсек криокапсул с тройкой богомолов в
контрабордажной модификации. Самые живучие и тяжелобронированные из
всех вариантов этих боевых нелюдей. Большие корабли располагали
множеством боевых дронов, экранированных и больших, а на тральщике
такую технику размещать негде. Маленькие боевые машины под
воздействием А-излучения превращались в монстров не хуже
пристреленного кофейника и превращались в большую опасность.
Единственный выход — живые бойцы.
Я нажал кнопку разблокировки на
отсеке, выпуская богомолов из криосна. Главным был Красавчик Чам.
Перекинул ему мыслеобраз, и тройка бойцов унеслась на нижние ярусы
корабля. Они и без команд прекрасно знают, что делать. Два богомола
— стандартные, положенные по штату на малом корабле эскадры, а
Красавчик Чам больше ста дней оборонял мёртвый человеческий линкор,
набитый червями и прочими жуткими А-тварями; ими же и питался. Мы
его нашли, протезировали, выходили и забрали к себе на корабль.
Если Чам не перебьёт непрошеных гостей, то это уже у нас никто не
сделает.
