Ездовой гном 5. Возрождение

Горн

Черный камень, предназначенный для создания одного из могильников погоста, очень неудобное сиденье, поскольку холоден и тверд. Понял я эту глубокую истину спустя минуту которую потратил на  пристальное рассматривание последнего сообщения Кассиди. Да и то лишь, когда вдруг, ощутив недостаток воздуха, шумно выдохнул.

 − Ладно, хватит гипнотизировать буквы. Лена этот квест мгновенно не закроет. В любом случае, Резцов, поздравляю. Похоже твое состояние сейчас и называется «взять на себя ответственность». Ну что? Давай, впадай как обычно в панику. Нет?...

Я прислушался к себе и не почувствовал внутренних терзаний. Была лишь спокойная уверенность что все сделал правильно.

Строчить сообщения подруге не имеет смысла. Все что нужно сказал, а отвлекать и чатить ей под руку плохая идея. Нужно лишь ждать.

− А если все же не прав, решать проблемы буду, когда появятся. Нечего их заранее придумывать.

Проговорил, и вновь прислушался к ощущениям. Обычная паника в стиле «а вдруг сделал что-то не так»,  не появилась. Похоже, эта истина, которую я не раз слышал от менеджеров, наконец прижилась и в моем сознании. Я медленно выпрямился, сплел пальцы в замок и с хрустом поднял руки, потягиваясь.

− Ладно, нужно отволочь лабрадорит смотрителю кладбища. Да и по пути это – к тайной алтарной тропке ближе.

Кассиди

Кассиди смотрела на треугольную плиту алтаря укутанного слоем тумана, и внутри развязывались тугие узлы в которые  за последние полчаса казалось завязались все ее виртуальные нервы. Жесткие, хлещущие требования Алексея преодолели сомнения, и она выбрала:

«Активировать алтарь и сообщить об этом лишь игрокам Подгорного»

Туман над плитой вспучился бугром, и из его центра вынырнула рогатая голова демона, заключенная в повернутую пентаграмму. Четыре глаза морды выпучились кровавыми бельмами, пасть с торчащими по периметру иглами зубов распахнулось, из провала глотки ударил гулкий стон. Голова обернулась вокруг оси, словно ища нарушителя. Глаза полыхнули,  и морда, разорвав туман, поплыла к ней. Разинутая пасть начала разворачиваться шестиугольником, как диафрагма старинного фотоаппарата. Ряды зубов внутри вытянулись, искривились. А пасть открылась уже, так что способна перекусить пополам, и ускорилась надвигаясь. 

Лена почувствовала как прижимает ладони ко рту в ужасе, но жуткая пасть продолжила вращаться, зубы «поплыли» и вся морда начала закручиваться, превращаясь в черный водоворот. Наконец «печать» лопнула, немного не достав до ее лица, рассыпавшись тысячами гадостно дергающихся ошметков, похожих на вареную плоть.