По всей видимости, Лёня внезапно стал самостоятельным стратегом.
Причём настолько, что успел забыть, как ещё совсем недавно просил
меня вытащить и его, и школу из той глубокой ямы, в которую сам же
её и загнал.
Подход, мягко говоря, специфический. Но главное — абсолютно
проигрышный и к благу школы точно отношения не имеющий.
Я смотрел на Лёню и по-прежнему видел перед собой не директора,
а того самого пацана, за которым присматривал тридцать лет назад. И
сейчас этот пацан примерял на себя взрослый тон, который из его рта
звучал просто нелепо.
Я помолчал, несколько секунд ритмично постукивая подушечками
пальцев по столешнице.
— Лёня, а вот мне кажется, что ты сейчас сказал — и не подумал,
что именно сказал, — возразил я. — Я понимаю, что у тебя накопилась
усталость, дел у тебя — завались. Ответственность большая и нервы
натянуты как струны… но давай поступим иначе.
— Иначе — это как? — спросил директор, пытаясь понять, куда я
клоню.
— Иначе, Лёня, это так, что я сделаю вид, будто не услышал тот
высер, который только что вылетел из твоего рта. А ты, начиная с
этой секунды, повторишь всё заново — но уже по-человечески.
Лёня опешил. Лицо у него вытянулось.
— Ч-чего?!!
Леня хотел возразить, но я не стал ждать, пока у него созреет
первая попытка.
— Я достаточно ясно выразился? Или всё-таки
переформулировать?
Он машинально потянулся к чашке, но тут же вспомнил, что кофе
обжигающе горячий, и отдёрнул руку. Затем начал теребить галстук,
явно нервничая. Глаза заметались — он явно не понимал, с какого
конца вообще начинать отвечать.
— Я тебе, Лёня, просто для общего понимания напомню одну вещь, —
продолжил я, не повышая голоса. — У нас не просто класс. У нас
класс очень даже специфический. Это ребята, которым досталась
тяжёлая жизнь, у каждого — своя история, свои проблемы и раны,
которые они маскируют дурью, грубостью и прочим дерьмом.
Директор молчал, слушал, не перебивая, и это уже было
неплохо.
— И поверь мне, — продолжил я, — то, что они вообще стали
управляемыми, что их перестало колбасить из стороны в сторону —
это, Лёня, не твоя заслуга. Ни в какой форме.
Директор поправил галстук внимательно слушая.
— Это прямая заслуга Марины. Их классной руководительницы,
которая вкладывается в них так, как ты даже не замечаешь. И если
Марины не будет, — продолжил я, не оставляя ни намёка на
двусмысленность, — то я тебе практически гарантирую, что парни и
девчата из 11 «Д» сорвутся с катушек быстрее, чем ты успеешь
подписать приказ об её увольнении.
