— Нет, ваше сиятельство. Это невозможно. Просто невозможно! И в
первую очередь потому, что…
Воскресенский еще не успел даже дослушать меня до конца — но уже
был готов вынести вердикт и разносить все в пух и прах. Ему,
профессору московской Академии наук, сама идея построить на том
берегу Невы что-то серьезнее пары копеечных избушек с частоколом
вокруг явно показалась граничащей с безумием. А значит, по
определению не стоящей ни внимания, ни обсуждения.
За шестьдесят с небольшим лет он наверняка слышал и более…
скажем так, амбициозных проектах, однако все равно смотрел на меня,
как на нерадивого студента. Из тех, что даже к выпускному курсу не
потрудились набраться ни знаний в области магических наук, ни хоть
какого-то понимания истинной природы вещей. А посему достойного
самой страшный кары.
Чего-то вроде «неуда» в экзаменационной ведомости.
Остатки седых волос на голове растрепались, глаза за стеклами
очков метали молнии, а козлиная бородка встопорщилась, задираясь
кверху, и теперь целилась мне в грудь, будто копье. На мгновение
показалось, что старикашка в праведном гневе готов начать крутить
пуговицы на моем пиджаке… То есть был бы готов — потрудись я надеть
на нашу встречу пиджак.
Может, это его тоже зацепило. Разумеется, я встречал
Воскресенского в кабинете, как положено, и велел подать чаю, однако
переодеваться из камуфляжных штанов и косоворотки в нечто цивильное
все-таки не стал. Может, в Москве подобное считалось невиданным
оскорблением, в ответ на которое полагалось если не требовать
немедленной сатисфакции, то по меньшей мере громко возмущаться.
Ничего подобного старик делать не стал, но, судя, по взъерошенному
и воинственному виду, от немедленной расправы его удерживали только
хорошие манеры.
И кругленькая сумма, которую мы с дядей заплатили за одно только
появление в Гром-камне светила столичной науки.
И светила крупного: если не первой величины, то уж точно второй.
Пока его сиятельство распинался, засыпая меня труднопроизносимыми
терминами, я украдкой прощупал его магический профиль. И даже сумел
найти там немного интересного.
Точнее, необычного — по местным меркам, конечно же.
Боевой потенциал к столичного профессора оказался просто
никакущий. Не просто слабый, а даже ниже. Мои способности
Одаренного, конечно, даже близко не дотягивали по точности до
диагностических приборов, однако и диагностировать здесь было
попросту нечего. Крохотный резерв, и базовые аспекты на уровне
четвертого ранга, если не пятого. На фоне общего убожестве слегка
выделялся Ветер… И еще что-то. Тоже не выдающееся, зато яркое,
плотное — почти осязаемое.
