Металлический скрежет молнии моего комбинезона звучал громче
обычного в утренней тишине оружейной. Может, дело было в нервах, а
может — в том, что сегодня я проверял снаряжение уже третий раз за
последний час. Привычка, которая не раз спасала мне жизнь в
Зонах.
— Макс, блять, ты издеваешься? — Дрейк в очередной раз взглянул
на дисплей своего детектора радиации, хотя прибор молчал. — Мы еще
даже из Бункера не вышли, а ты уже как перед штурмом реактора
готовишься.
Я не ответил, продолжая проверять крепления на разгрузке. Каждый
карман, каждый ремешок — все должно было сидеть так, чтобы в
критический момент рука сама находила нужную вещь. Дрейк нервничал,
и я его понимал. За двадцать лет работы утилизатором я видел
достаточно напарников, которые не вернулись из-за одной
единственной мелочи — неправильно пристегнутой гранаты или плохо
закрепленного детектора.
— Слушай, может, отложим? — Дрейк постучал костяшками пальцев по
столу. — Энергоблоки еще протянут неделю, может, две...
— Два дня, — жестко оборвал я его надежды. — Главный генератор
работает в красной зоне. Инженеры дают ему максимум сорок восемь
часов.
Протез Дрейка тихо жужжал — старые подшипники требовали замены,
но запчастей не было уже полгода. Его лицо побледнело.
— Сорок восемь часов... — он повторил, словно не веря. — А
резервные батареи?
— Сдохнут на третий день. Система жизнеобеспечения протянет дня
три, может четыре. Потом начнут отказывать воздушные фильтры. — Я
застегнул последний карман и повернулся к нему. — Пятьдесят тысяч
человек, Дрейк. Включая детей. Хочешь объяснить им, почему они
будут медленно задыхаться в темноте?
Дрейк скривился, но спорить не стал. Мы оба знали правду — в
Бункере-47 заканчивалось время. Сорок лет после Коллапса наше
подземное убежище держалось на энергии довоенных реакторов, но даже
самая совершенная техника не вечна. Два года назад мы потеряли
генератор номер три, год назад — номер два. Остался только
центральный, самый мощный, но и самый изношенный.
— Цитадель-Альфа... — Дрейк произнес название почти шепотом, как
заклинание от злых духов. — Там пропали Ворон, Ластик и Рыжий.
Просто испарились. Маяки отключились одновременно, даже сигнала
бедствия не успели подать.
Я развернул на столе потрепанную карту Зоны-12. Красные крестики
отмечали известные опасные места: аномальные поля, радиационные
воронки, зоны с высокой концентрацией химических испарений. Черные
кружки — места, откуда не возвращались утилизаторы. Цитадель-Альфа
была обведена двойным черным кругом.
