Эпиграф:
«— Первое правило библиотекаря: книга не должна кричать от
ужаса, когда её открываешь. — А второе? — Убедись, что это не твоя
собственная автобиография».
— Из разговора в Нью-Йоркской публичной библиотеке.
---
Первым пришло ощущение тесноты. Давящей, абсолютной. Не темноты
— её не существовало, — а плотного, безвоздушного мрака,
облегавшего со всех сторон. Я попытался сделать вдох и не смог.
Нечем было дышать. Нечем.
Паника, холодная и жирная, поднялась из небытия. Я закричал. Или
попытался. Ни звука. Только вибрация, эхо беззвучного вопля,
отражённое от стенок моего… чего? Гроба?
Где я? Что случилось?
Память вспыхнула обрывками. Поздний вечер в библиотеке. Пыльный
том по доколумбовой мифологии. Я, Алекс, выносил его в подсобку. И…
свет. Ослепительная, зелёная вспышка из-под обложки. Жар. Боль. А
потом — это.
Значит, я мёртв. Это и есть ад? Вечность в собственном сознании,
запертом в смоляной темноте?
Мысль была настолько чудовищной, что я попытался отшатнуться. И
снова ничего. Ни рук, ни ног. Ни тела. Только «Я». Одинокое, голое
сознание, подвешенное в нигде.
Так прошло время. Секунды? Годы? Не было ориентиров. Безумие
подбиралось крадучими шагами, шепча на ухо сладкие обещания
забвения.
Потом всё резко и внезапно изменилось.
Слух вернулся первым. Глухой, приглушённый гул. Вибрация,
отдававшаяся во всём моём существе. Я «слышал» её не ушами, а всей
своей сутью. Это был рокот мощных двигателей.
Значит, я не в аду. Я в движении. В машине? В самолёте?
Затем пришло новое чувство — осязание. Вернее, его эрзац. Я
почувствовал… давление. Сверху, снизу, по бокам. Твёрдая,
прохладная поверхность. Я лежал на чём-то. Меня сжимало со всех
сторон. Я был внутри чего-то.
Сундук? Сейф?
Я сконцентрировался, пытаясь «ощупать» свои границы. И вдруг —
прорыв. Смутное, размытое изображение проплыло в сознании. Стальной
потолок, залитый холодным светом. Мускулистые руки в чёрных
перчатках, которые несли… меня.
Я был объектом. Вещью.
Ужас сменился леденящим, кристально ясным пониманием. Я не в
гробу. Я и был своим гробом. Я был тем, что несли эти руки.
Меня положили на металлическую поверхность. Рядом раздались
голоса — гулкие, отрывистые, лишённые эмоций.
«…аномалия уровня «С». Протокол «Пандемониум». Никаких внешних
сканирований. Доставим прямо в «Клетку» на Шаттле.»
