Большой зал оказался именно таким, каким я и ожидал его увидеть,
а именно безумной смесью механики, инженерной мысли и полного
хаоса.
Пещера была просторной, с высокими сводами, украшенными
светящимися кристаллами, которые давали мягкое, почти уютное
освещение. Но на этом всё традиционное заканчивалось.
В центре зала стоял стол. Хотя назвать это просто "столом" было
бы преступным упрощением.
Это была механическая конструкция длиной метров в двадцать,
составленная из множества секций.
Вся поверхность представляла собой движущийся конвейер, да не
один, а целую систему переплетающихся лент, которые медленно
вращались в разных направлениях.
По этим лентам ехали тарелки. Десятки тарелок с едой, плавно
скользили мимо сидящих гремлинов. Вся система издавала мягкое
механическое жужжание, периодически щёлкая шестерёнками.
Вокруг стола уже рассаживались гремлины. И судя по их
количеству, похоже, всё поселение решило присутствовать на
празднике. Их точно собралось здесь больше двух сотен.
Они болтали, смеялись, тянулись лапами к проезжающим мимо
блюдам.
Клик-Клак с гордостью посадил меня рядом с собой во главе стола,
где стоял массивный стул.
Его явно построили специально для меня буквально только что. Но,
несмотря на это, сделан он был на славу.
Сиденье усилили металлическими распорками, а спинку украсили
шестерёнками, сложенными в подобие герба Рихтеров. Даже глазницы
черепа светились чем-то зелёным.
— Почётное место для почётного гостя, — объявил старейшина,
жестом приглашая меня сесть.
Я осторожно устроился на стуле. Тот скрипнул, но выдержал.
Гремлины вокруг звонко и пронзительно закричали и
зааплодировали.
Клик-Клак занял место справа от меня, устроившись на своём
обычном стуле. Слева села Шпиль-Ка, рыжая гремлинша с косичкой,
которую я уже видел раньше. А рядом с ней разместился Вин-Тик,
худощавый гремлин с особенно большими очками и тонкими, точными
пальцами.
Как только все расселись, Клик-Клак хлопнул в ладоши, и конвейер
тронулся с новой силой.
Первое блюдо проехало мимо меня, и я не сразу понял, что это. На
тарелке лежало что-то блестящее и тёмное, нарезанное ломтиками.
— Жареные макриты! — с энтузиазмом объявила Шпиль-Ка, ловко
подцепляя несколько кусочков себе на тарелку. — Очень
вкусные-питательные! Ловите-берите, пока не уехали!
