Хозяйка разорённого поместья Эшворт-холл

Я вынырнула из чернильного забытья резко, ловя ртом спасительный воздух.

Мне будто наотмашь заехали по лицу, из тёмной пустоты безвременья, выбросив в мир ярких ощущений. И не скажу, что они были приятными.

Первым шибануло в нос: тошнотворная смесь запахов гнили, нечистот, сырости, испорченных овощей, прогорклого масла, тухлой рыбы и перебродившего пива. Меня словно погрузили в выгребную яму.

Затем настиг звуковой шторм: скрип деревянных колёс по неровному камню, крики торговцев, блеяние животных и плач ребёнка где-то вдалеке.

Но всё это отошло на задний план, когда меня догнала боль… Болело всё тело, даже зубы. Я лежала, прижавшись щекой к чему-то твёрдому и отвратительно липкому. Ладони чувствовали скользкую грязь, смешанную с органическими отходами, а промозглый холод пробирал до костей сквозь тонкую ткань… платья?

Платья?! Я никогда их не носила. Только практичные брюки, рубашки или рабочие комбинезоны.

Затылок мерзко пульсировал. Осторожно проведя рукой по волосам, нащупала болезненную шишку размером с перепелиное яйцо. Пальцы стали липкими от крови. Что же со мной случилось? Последнее, что помнила…

Дамба номер семь, ревизия после затяжных дождей. Трещина в бетоне. Я наклонилась, чтобы рассмотреть получше, и…

И что? Треск ломаемых костей, моих костей, мучительная боль, а после меня накрыла кромешная, ледяная пустота. И вот я очнулась неведомо где, в окружении удушающей вони и странных, непривычных слуху звуков.

С усилием разлепила веки. Мир предстал размытым пятном серых и коричневых тонов. Зрение было мутным, будто я смотрела сквозь грязное стекло. Понадобилось несколько бесконечных секунд, чтобы сфокусироваться.

Я находилась в узком переулке между зданиями из грубо обтёсанного камня. Никакого бетона, никакой стали, только камень, скреплённый глиной и известковым раствором. Стены, покрытые мхом и подтёками непонятных жидкостей, уходили вверх, оставляя лишь узкую полоску свинцового неба. Привычные звуки современного города - рычание автомобилей, шум кондиционеров и многое другое, - напрочь отсутствовали. Только камень, грязь, запахи разложения и отдалённый гул множества голосов.

«Галлюцинация, - попыталась убедить себя я. - Сотрясение мозга. Это всё ложные образы». Но логика резко возражала. Уровень детализации был слишком высок для бреда. Каждая трещина в камне, каждая капля влаги, каждый оттенок запаха - всё было реальным с той жестокой конкретностью, которую не способен создать повреждённый разум.