Престарелого вурдалака я заметил
сразу. Крупный немецкий промышленник, основатель династии
миллиардеров, а по совместительству военный преступник и один из
первых магнатов, кто оказал финансовую поддержку нацистскому
движению. Он устроил морщинистую жопу в удобное кресло наблюдателя
и с пресной рожей уставился на шахматные доски в игровой зоне.
Рядом устроился охранник, ещё
какой-то прихлебатель из секретарей. Но они для меня не
представляли никакого интереса.
Мне был нужен только Фридрих
Флик!
На Шахматной олимпиаде в Зигене
народа собралось немало. В игровом помещении «Зигерландхалле» могло
находиться около пяти тысяч наблюдателей. Шестьдесят команд из
различных стран, триста пятьдесят участников. Масштаб немаленький.
Можно сказать, что за этой олимпиадой наблюдал почти весь мир.
И вот среди этой массы народа мне
удалось-таки вычленить того самого упыря, ради которого я сюда и
прибыл!
Рост метр девяносто, его кожа, глаза,
волосы и голос одинаково бесцветны. Как будто из древнего шкафа на
свет вылезла престарелая серая моль.
Ему оставалось жить два года, но и
этих двух лет я отдавать не собирался. Построив свою империю на
бесплатном труде пленников концлагерей, он ни капли не раскаялся в
содеянном. Но это пока он не встретил меня…
С улыбкой я подошёл к ложе. Охранник
Флика напрягся. Было видно, что он готов в любую секунду выхватить
пистолет и проделать в моей тушке несколько не предусмотренных
природой отверстий. Только охранник не знал, что на мне лежит одно
проклятие, которое не раз спасало раньше жизнь! И если он сейчас
начнёт стрелять…
Прищёлкнув каблуками, я вытянулся и
бодро проговорил:
– Герр Флик, рад видеть вас на этой
невероятной схватке умов! Буду счастлив скрестить с вами шпаги за
шахматной доской!
– Ступайте себе дальше, молодой
господин, – поднялся охранник. – Не стоит беспокоить гора
Флика.
Он прямо-таки излучал желание
вырубить меня и получить заслуженную премию. Вон, как пальцы
подрагивают!
– Позвольте передать вам моё
восхищение и благодарность за вашу поддержку… шахматного клуба
«Унтерменш» из Освенцима, – продолжил я, не обращая внимания на
охранника и понизив голос. Улыбка не сходила с моего лица. – Их
тренер, мастер Арон Вейс, передавал вам добрые пожелания. А самые
прекрасные прозвучали перед тем, как он отправился в газовую
камеру. И ведь Арон так и не доиграл свою партию с вами.
