После того как Раймонд обмолвился о переманивании, воздух в
комнате будто стал плотнее, напитался ожиданием. Он заговорил
спокойным, ровным тоном, словно ювелир, берущийся огранить
камень:
– Названия пока раскрыть не могу, – произнёс он, перелистывая
бумаги и не глядя в глаза, – но речь идёт о семейном офисе одного
давнего клиента. Под управлением около трёхсот миллионов
долларов.
Слова прозвучали тяжело, будто упали на стол свинцовыми гирями.
Семейный офис – это не просто фонд, а личная крепость богатой
семьи, созданная для того, чтобы её капитал множился без лишних
глаз и ушей.
В памяти скользнула безумная мысль: "Только бы не Киссинджер…"
Но разум тут же отрезвил: смешно. Каким бы почётным дипломатом тот
ни был, такие суммы в личных активах маловероятны. Значит, другой
клиент, из числа тех, кто прячется за спиной Раймонда.
И тут раздалось новое предложение, неожиданное, словно резкий
аккорд скрипки среди размеренного хора:
– Можешь полностью взять под управление портфель в сфере
здравоохранения. Около ста миллионов.
Внутри всё дрогнуло. Для новичка, едва год назад переступившего
порог инвестиционного банка, это звучало невероятно. Обычно путь
растягивается на долгие, изнуряющие годы.
У многих сложное представление: будто каждый сотрудник банка
сразу торгует ценными бумагами. Но реальность суровее. Аналитик
сперва два года учится азам, потом ещё пару лет послушно выполняет
указания старшего управляющего. Лишь на четвёртый год разрешается
осторожно предлагать идеи, но даже тогда – без права касаться
реальных средств. Всё, что допускается, – так называемый "теневой
портфель": бумажная имитация инвестиций, где считаются
гипотетические прибыли и убытки. И только к шестому году
подбирается очередь до настоящих клиентских денег. Настоящая
ответственность обычно приходит лишь спустя семь, а то и девять
лет.
А теперь Раймонд словно одним взмахом срезал все ступени
лестницы.
– Значит, речь идёт о полноценной позиции управляющего? –
прозвучал осторожный вопрос. – Или хотя бы младшего PM?
– Начнёшь как младший, – кивнул Раймонд, – а дальше будет
видно.
Скепсис, конечно, был уместен. Но Раймонд продолжал уверенно, с
тем тоном, где сквозила власть человека, привыкшего открывать двери
там, где другим всегда будет закрыто:
– В обычном фонде это невозможно. Но семейный офис живёт по иным
правилам. Если я подтверждаю твои способности, проблем не
будет.
