О Ушедшие!.. Как же мне хреново… Желудок решил разорвать со мной всякие взаимоотношения и зажить своей, независимой, жизнью. Я уже дважды опорожнял содержимое непокорного органа на серые бронепластины Шейлдара, чем заслужил две же порции отменной драконьей брани на трех языках.
Вообще, дракон оказался нормальным парнем. Несмотря на то, что был страхолюдным чудищем сорокаметровой длины. Кожистые крылья на полнеба, бугристая броня, хвост с шипами, рогатая башка с желтыми буркалами глаз – все как на миниатюрах в «Историки Процина». Но нрава спокойного, можно даже сказать, интеллигентного. Сразу предложил называть себя на «ты», мол, не дворянского, де, сословия. Мог ввернуть время от времени что-нибудь этакое на Древнем Наречии или процитировать какого-нибудь замшелого старого пердуна, что всегда в любом приличном обществе считалось признаком воспитанного э-э-э… человека. Впрочем, ценность его, как собеседника, заключалась в первую очередь в том, что был он отменным слушателем. С восхищением внимал историям о моих похождениях, лишь изредка вставляя «А он?», «А ты?», «А она?».
Россыпью мельчайших алмазов поблескивали гроздья звезд, узкий полумесяц серебрил драконью броню, колючий ветер покусывал кожу, а я, несмотря на периодически подкатывающую тошноту, вещал, словно профессор Прилл фо Харр после пары бокалов вина, коими он любил сдабривать свои лекции.
– Знал бы ты, Шейлдар, ах, какой это был ангелочек! Шейка лебединая, кожа бархатистая и такая белая, что кажется, то эльфийский шелк! А волосы, напротив, что воронье крыло – черные, как смоль! И такие губки… эта фифа их постоянно подводила малиновым соком. О Ушедшие, до сих пор помню этот треклятый вкус! Сложит, бывало, их так уточкой, хлопнет пару раз ресницами, будто опахалами, и посмотрит на тебя… как Хардарейна на последков. Ласково и с обещанием. В общем, не мог… Не мог мимо столь чудесного создания пройти такой известный ценитель дамских прелестей, как Аска из Фиорены! И все бы ничего, но неожиданно Проведение выкинуло презабавный фортель. Ибо столь чудесный цветочек вырос в семье драного злобного кактуса! А именно, у этого навозного жука, профессора Семалада фо Хиза, являвшимся замдекана философского факультета нашей славной университории!
