Пока меня не было дома, на каждом лестничном марше нашего подъезда сделали пандусы.
И вдруг вверх по ступеням с грохотом помчалась электричка, ещё та, старая, с красными полосами на зелёной «морде», а не синей, как теперь. Она ехала прямо на меня, преследовала, и я еле смогла закрыть дверь, чтобы она не ворвалась в квартиру, запоздало поняв, что никакие это не пандусы для инвалидов, а самые настоящие железнодорожные рельсы.
И проснулась.
Раньше я любила русский рок, а теперь собираю песни на «необычных языках». Глупо, наверное, так характеризовать всё то, что не англоязычное, но это так Яна выразилась.
Жемчужина моего паноптикума – Мария Фарандури (я сначала думала, что – Форонтури, но правильно именно так). Одна её минорная песня переводится с новогреческого так:
Ветер разносит листья по парку…
Так теряю я друзей своих.
Что-то вроде японского хокку. Нет, я знаю, что это – трёхстишие, а не двустишие!
Я всегда хотела иметь много друзей, но со мной никто не хотел дружить, потому что я – толстая, и со мною – стыдно. Потом я возненавидела всё и всех, и сама захотела быть одна.
А сейчас я перебираю в памяти детей, с которыми встречалась в детстве. Вася со Свердловки… Его мать, мамина сослуживица, умерла в 1990 ни то от менингита, ни то от рака мозга. Другой Вася, из микрорайона… У него была сестра Оля, но с Васей я находила язык лучше. Никогда не забуду, как сидели в его комнате, и он показывал мне свои рисунки.
Отношения между нашими родителями разорвались довольно давно. Но как-то мне приснился сон, что их мать, Вера, учит нас рисованию (вряд ли она, бухгалтер на химзаводе, в этом ас). Я проснулась, поняла, что ничего этого нет, и такая тоска навалилась, хоть волком вой!
Вот у Яны, у неё очень много знакомых, потому что мать заставляла её ходить на английский и музыку. У Наташи – тоже, но она поменяла много школ. Ирочке же никто не нужен, у неё сонм родственников.
Я никуда не пошла учиться, потому что когда мне ещё было четырнадцать, мама безапелляционно заявила, что ей надоело меня кормить, и я просто обязана содержать семью. А так, если бы я обучалась, у меня появилось бы какое-нибудь «окружение».
