— Наша служба и опасна, и трудна, — тихонько напевал я, стоя
перед зеркалом и прикрепляя орден к лацкану парадного кителя. — И,
на первый взгляд, как будто не видна. Не видна она порой и на
второй, и на третий тоже...
Что поделать, не помнил я слов песни дальше второй строки. Да и
мысли мои были заняты совсем другим. Орден-то я не ради забавы из
ящика стола на белый свет вытащил — предстоял мне нынче официальный
визит во дворец. И полученная от правителя награда просто обязана
была сиять у меня на груди при общении с этим самым правителем.
А все потому, что, хоть и погиб юный герцог Рудольф Селябский от
моей руки, но взошедший на престол граф Ашинский, скрепя сердце и
скрипя зубами, всё-таки утвердил положенную мне награду. Как ни
крути, в глазах общественности я был несомненным героем, однозначно
заслужившим и орден, и дворянский титул.
Ну а что, я ведь действовал с благими намерениями, борясь с
заговором. А то, что этот заговор сам же Рудольф и организовал, так
это уже не моя вина.
И, как говорится, король умер — да здравствует король. Теперь на
троне сидел Ашинский, увы, назначивший канцлером моего бывшего
начальника Толя Францевича фон Чубиса. Вот с этими двумя товарищами
мне нынче и предстояло встретиться.
Одно радовало, что общение предполагалось в присутствии лорда
куратора. Если честно, несмотря на принятые Ашинским условия
ультиматума от главного представителя Комитета внешнего контроля,
соваться в одиночку в дворцовый гадюшник я всё равно
побаивался.
Длинная красная лента ордена, благодаря моей клыкастой
рукодельнице Фимке, превратилась теперь в совсем скромный бантик с
булавкой. Вроде и нацепил бирюльку на грудь, согласно требованиям
этикета, но совсем не по регламенту. Это я специально попросил
Фимку произвести подобный апгрейд награды в надежде, что
нестандартный способ её крепления станет демонстрацией моего
отношения к Ашинскому. Эдаким моральным щелчком по графскому
носу.
Хотя, я так полагаю, Ашинский теперь тоже герцогом станет. Или
нет? Как мне теперь к нему обращаться: ваше сиятельство или ваше
светлейшество? Чёрт ногу сломит в этих титульных игрищах
высокородных особ. Куча каких-то надуманных правил и условностей.
Не меньше, чем в религии.
Для меня всё связанное с присвоением титулов и со всякими
дворянскими регалиями по-прежнему оставалось чем-то запредельным и
непостижимым. Мне тут изображение моего дворянского герба
подсунули, так я в шоке был. Крепостная башенка вверху на белом
поле и какой-то кабан внизу на красном. Бог с ней, с башней, но
какое ко мне отношение имеет эта дикая свинья?
