Багряные лучи заходящего солнца озарили стены города кровавым светом, наполняя людские сердца удивлением, восхищением, непониманием и инстинктивным страхом. Всполохи молний внезапно разразившейся средь ясного неба грозы еще не утихли, и липкий вонючий туман с запахом химической кислятины, который своим неожиданным появлением навел на жителей столько различных домыслов и паники, постепенно начал редеть, развеиваться, исчезать. Часть города исчезла, а на его месте образовался совершенно незнакомый ландшафт. Заметившие это люди в растерянности стояли у границы среза, отделяющего их мир от нового. Они еще не знали, что для большинства из них этот закат – последний.
Кто-то из зевак вдруг заметил на новообразовавшемся пригорке машину – внедорожник военного образца, весь обвешанный решетками, отбойниками и острозаточенной наваренной арматурой, торчащей во все стороны, словно иглы дикобраза, а рядом странных людей с оружием.
– Говорил я тебе, давай в лесочку постоим, покаместь перезагрузка завершится, а ты «поглядеть хочу, поглядеть хочу». Тьфу, растудыть твою коромысло! Сами как на обозрении тут, вон, пялятся уже все сюда, – недовольно бурчал здоровенный бородатый детина неопределенного возраста на белого, словно мел, парня с нечеловечески яркими синими глазами, одетого в черную, как смоль форму.
Подобный цветовой контраст многих непривычных вводил в ступор, но Мухе нравилось, когда на него смотрели ошалело. Белым он был не от страха перед гневом великана, а просто кожа у него такая, потому как и не человек он вовсе – скреббер двуногий. Стоящий рядом еще один парнишка, одетый в «песчанку» и с валом на плече, кучерявый, очень похожий на типичного еврея, примирительно хлопнул здоровяка по локтю.
– Да ладно тебе, Леший, ну каждый раз одно и то же, и мне надоело уже «в лесочку» сидеть. Это же быстрый кластер, ща раз-раз и все сделаем. А лазерное шоу при переносе и вправду красивое, сам же залюбовался. Тем более, сегодня на закат попали. Эх, ляпота, – он усмехнулся, с хитринкой во взгляде посмотрев на бородатого детину.
На капоте машины сидел мальчишка лет тринадцати, не больше, и с улыбкой наблюдал за говорившими.
– Будя вам ща представление, – с досадой отмахнулся Леший от говорившего, – ща, налюбуетесь. А ты че заперся туды? – обратил он внимания на мальчика. – Тоже мне, лыбится сидит. Чего с Доком не остался? Нашелся тут, наездник хренов.
