Шел 1809 год. Столичное высшее общество, как обычно, собралось у
бывшей фрейлины Анны Павловны Шерер. В это время по
Санкт-Петербургу ходили слухи совершенно невероятные. Будто бы
князь Андрей, благожелательно принимаемый в самых высоких кругах и
весьма богатый, строит на Новых верфях огромный корабль, не имеющий
парусов, а вместо этого изрыгающий дым из высоких труб и, к тому
же, полностью сделанный из железа!
Несмотря на все слухи и препоны, которые пытались создавать
недоброжелатели и прочие ретрограды из зависти, непонимания и
просто боязни всего нового, поступь промышленной революции уже
уверенно слышалась в столице. А дымы, поднимающиеся над трубами
предприятий, принадлежащих роду князя Андрея, красноречиво
свидетельствовали о начале индустриализации. К тому же, появились и
квалифицированные рабочие, которых князь приказал обучать из самых
толковых своих крестьян, проявляющих интерес к работе на
производстве, создав ради этого специальные технические училища с
ускоренным обучением.
И все это казалось весьма необычным. Оттого аристократия в
салоне Анны Павловны теперь только и говорила про князя Андрея и
его «промышленную перестройку». И происходило все это, якобы, с
согласия и даже при попустительстве военного министра Аракчеева,
что не могло не порождать самые невероятные слухи. Одно то, что
корабль строили не из дерева, а из железных листов, вызывало
горячие споры среди аристократии. Многие отказывались верить в то,
что подобный корабль способен держаться на воде и не тонуть.
Гостиная Анны Павловны, как всегда, была наполнена изысканным
светским бомондом. Шелковые платья шелестели, фраки сверкали
аккуратными линиями, а в воздухе витали ароматы дорогих духов и
свечного воска. Но сегодня разговоры велись не о последних балах
или политических интригах при дворе — все обсуждали одного
человека: князя Андрея.
— Неужели вы верите, что железный корабль может плавать? —
скептически качала головой графиня Воронцова, обмахиваясь веером. —
Это же противоречит всем законам природы!
— А между тем, мой муж был недавно на верфи по делам службы и
видел его собственными глазами, — вступила в разговор недавно
вышедшая замуж двадцатичетырехлетняя Вера Берг, в девичестве
Ростова, улыбаясь так, будто знала какую-то тайну. — Муж говорит,
что корабль и вправду грандиозен. На испытаниях он гудит, словно
огромный шмель, а из труб валит черный дым, будто из
преисподней!
