Спасти СССР. Легализация

Суббота, 31 марта. Вечер

Ленинград, Измайловский проспект

– Буэнос диас! – выдохнул я в распахнутую дверь, празднуя конец пути. Багаж оттягивал руки, а ноги гудели, как будто маршрут Гавана – Москва пришлось одолевать пешком.

Мама, прижимая к груди молитвенно сцепленные ладони, засияла с порога:

– Андрюшенька! Вернулся! – и стиснула меня так, что я забыл, как дышать.

– Ирочка, – улыбнулся папа, рея за маминой спиной, – задушишь совсем…

Мама хихикнула по-девчоночьи и плеснула руками, причитая:

– А загорел-то как! А похуде-ел…

– Да где ж похудел? – затрепыхался я. – Два кило набрал!

Отец состроил успокоительную гримаску: лучше не спорь, мама в своем праве.

Обласкан и оцелован, я ввалился в комнату, расставшись наконец-то с проклятым чемоданом – мягким, кожаным, но безобразно распухшим – словно внутри бочонок уместился. А в пузатую сумку, похоже, глобус втиснули – постарался Мигель, напихал целое ведро фруктов…

– Это гуава… Чем-то смахивает на грушу, только мякоть розовая… – Разгружая сумку, я чуть небрежно описывал съедобные диковины. – А это – вкусная и о-очень полезная папайя… Только у кубинцев это слово считается неприличным, и они говорят: «фрута бомба»! Три… нет, четыре лимончика… О, авокадо поспели – наделаем гуакомоле! Апельсинки пахнут… Маракуйя… Мам, да не дели ты, сама кушай! Я этими «витаминчиками» объелся, честное слово… О, это тоже тебе! – Гордо вручив матери изящную сумочку, добавил тоном пройдошливого торгаша: – Крокодил был самый настоящий! И… вот эти бусики тоже. Примерь. Натуральный черный коралл, между прочим!

Пока мама крутилась у зеркала, охая и восхищаясь, я одарил папу – презентовал набор лезвий «Жиллетт», купленный на обратном пути в Шэнноне.

– Йо-хо-хо, – нескладно завёл я, – и бутылка рому!

Под старинный припев выудил поллитровку «Гавана клаб». Это была инициатива Мигеля, и я даже не сопротивлялся. Да амиго просто не понял бы меня! Как это, покинуть Кубу, не прихватив в дорогу ром?!

– Всё! – ухмыльнулся отец. – Сбрею бороду!

– Давно пора! – живо откликнулась мама. – Борода тебя старит и… она жутко колючая! Каково это, целовать кактус?!

– Ну-у… Не знаю… – меня переполнили сомнения. – Я его и не помню без бороды… Как Фиделя Кастро.

– Ладно, подумаю еще над сменой образа… – заворчал папа, посмеиваясь. – …Попивая коктейль «дайкири»! А, нет, не выйдет…