Я
лежал на кровати в номере недорогого постоялого двора, не
раздеваясь. Оставаться одетым и всегда настороже, было привычкой,
выработанной за месяцы войны и неизменных водоворотов опасных
событий, которые меня не оставляли в покое.
Постоянная готовность вскочить и схватиться
за оружие стала моей маской, личной политикой и частью
характера.
Но
сегодня это состояние была скорее данью привычке, чем
необходимостью. Впервые за долгое время я засыпал спокойно, не
ожидая ночного нападения или сигнала «к оружию».
И
именно в этот момент, на грани сна и яви, я почувствовал ледяное,
почти физически ощутимое прикосновение к затылку. Оно было
знакомым, как нытьё старой раны от изменений в погоде.
Невидимое присутствие, от которого воздух в
комнате становился плотным и холодным, а пламя свечи на столе
замирало, теряя свой теплый желтый оттенок.
Я
даже не стал открывать глаза.
—
Скажу сразу товарищ Аная, никаких пока новых заданий, — сердито
сказал я в пустоту комнаты, потому что знал эти ощущения и ту
особу, кто за ними стоит. — Однако если ты решила поговорить про
моё вознаграждение за выполненную миссию и в целом похвалить
хорошего и успешного меня, то это я приветствую, это мне нужно, это
нам только наливай.
В
ответ раздался тихий мелодичный, словно музыка, смех. Он прозвучал
не в ушах, а прямо в голове — звонкий, красивый, переливающийся,
как звон серебряных колокольчиков, и в то же время абсолютно
нечеловеческий.
Сделав над собой усилие, я открыл глаза и
сел.
Она
стояла у окна.
Точнее, не стояла, а как бы висела в воздухе,
едва касаясь пола кончиками босых ступней. Ее силуэт был соткан из
лунного света, пробивавшегося сквозь мутное стекло, и ночной мглы.
Она не имела четких черт, ее облик постоянно менялся, как дым, но я
безошибочно узнавал ее. Богиня-хранительница. Покровительница
воров, кочевников и путешественников. Мой личный куратор в этом
безумном мире.
Аная была воплощением божественной красоты —
высокая, величественная молодая женщина с безупречно правильными
чертами лица и глазами цвета зимнего неба. Её тёмные (и сейчас я не
мог вспомнить какой цвет волос был до этого) волосы развевались от
невидимого ветра, а вокруг неё мерцал серебристый свет, который не
отбрасывал теней и не освещал окружающее пространство.
—
Добрый вечер, Рос, — её голос звучал как мелодия далёких колоколов.
— Или быть может, уже доброе утро? Время для богов течёт
иначе.
