— Твою мать, как же хочется есть.
Мысль о еде засела в голове, как назойливая муха. Желудок
поддерживал эту идею, издавая очередной громкий урчащий
протест.
Я устроился на гладком камне у воды, поджав ноги, которые
выглядели так, будто их недавно пропустили через жернова. Ветер с
реки доносил запах сырой травы и мокрых листьев. На другом берегу,
на расстоянии в километр, мягко светились огоньки деревни.
Казалось, вытянуть руку — и вот оно, спасение. Но между мной и
этими огоньками была река с быстрым течением, которое точно отнесет
в другую сторону.
Я вздохнул и потер лицо ладонями. Несколько часов назад я
очнулся на этом острове в теле избитого подростка. Воспоминания о
том пробуждении уже успели притупиться, превратившись в смутный
набор ощущений: боль, растерянность, и этот всепоглощающий
голод.
Помню, как лежал лицом в траве, пытаясь понять, где я и что
вообще произошло. Тело ныло — синяки, ссадины, рассеченная бровь.
Кто-то явно постарался над предыдущим владельцем этого тела. Но
самым неприятным был не дискомфорт от ушибов, а пустота в памяти.
Никаких воспоминаний об этом месте, об этой жизни. Только обрывки
чужих ощущений, ускользающие, как вода из рук.
Зато я отчетливо помнил себя. Ивана. Тридцать два года. Москва.
Ресторан «Система». Мою кухню. Мои ножи. Запах карамелизирующегося
лука и шипение масла на раскаленной сковороде.
Две жизни в одной голове. Звучит бредово. Но сейчас не до
рассуждений о том, как это работает. Голод давил сильнее любых
философских вопросов. На кухне, когда соус подгорает, не сидишь и
не смотришь в потолок. Берешь и решаешь проблему. Здесь та же
история.
Остров я обследовал первым делом. К счастью, он оказался
крохотным. Всего лишь клочок земли, примерно с футбольное поле,
густо заросший ивняком и камышом. По центру небольшая
возвышенность, где деревья росли реже. Довольно уютное место, если
честно. Спрятаться есть где, дрова для костра найдутся. Вот только
съестного не было совсем.
Птицы на ветках сидели слишком высоко. Ягод на кустах не было.
Копать корни голыми руками, да еще в этом слабом подростковом теле,
было так себе идеей. Оставалась река.
Простая логика: если есть вода, в ней должна быть жизнь. Рыба.
Раки. Моллюски. На прежней рыбалке я вытаскивал карпов весом под
десять кило. Правда, там были снасти, лодка и время. Здесь ничего
этого не было.
