— Только тронь, — сказал черноволосый, пригрозив Уткину пальцем,
— только попробуй…
Ну я, собственно говоря, и попробовал. Я тут же схватил старшего
лейтенанта за выставленную руку, заломил ее, одновременно пнул под
колено. Офицер рухнул на землю.
— Берем их! — крикнул я, когда оказался на спине
черноволосого.
Уткин среагировал быстро. Он обхватил шею белобрысого могучей рукой
и просто завалил его на землю, как ребенка.
Остальные погранцы налетели, стали вытаскивать из кобур офицеров их
пистолеты.
— Ах ты… Ах да ты даже не поймешь, во что ввязываешься… — шипел
подо мной черноволосый.
Его фуражка упала в пыль, обнажив блестящую от черных волос
голову.
— Все, боец! Ты у меня на губе сидеть будешь! Под трибунал
пойдешь!
— Молчите, — сказал я сурово, — не усугубляйте свою ситуацию.
— Кто тут усугубляет, так это ты! — прорычал черноволосый, а потом
принялся плеваться земляной пылью, попавшей ему в рот и нос.
— Всех! Ть-фу! Всех пересажаю! Все будете у меня на нарах сидеть! —
не унимался старший лейтенант.
А вот рыжий лейтенант был гораздо спокойнее. Он не бушевал и даже
почти не сопротивлялся погранцам. Казалось, просто принял свою
судьбу и все. Он спокойно лежал на земле, пока Матузный вязал ему
руки за спиной.
— Тихо ты, Ваня… — заговорил он вдруг, — пусть свое дело делают. Не
нагнетай.
— Это я-то нагнетаю?! Это они нагнетают! Вот что они делают! —
кричал черноволосый, которого назвали Ваней, — ни черта вы не
знаете, погранцы! Только под ногами путаетесь! В земле
копаетесь!
Слова старшего лейтенанта просто кричали о том, насколько уязвлена
его офицерская гордость. Причем вел он себя так, будто с
документами у него был не просто полный, а полнейший порядок.
Возмущение его было настолько искренним, настолько убедительным,
что у Матузного и у Малюги, который вязал ему руки, в глазах даже
заплясало сомнение.
— Когда во всем этом деле разберутся, вы у меня на губу пойдете!
Все вчетвером! — орал старший лейтенант.
Я вздохнул. Опустился к нему и негромко проговорил:
— Молчите. Говорить будете, только когда спросят.
— Ах ты… — стиснул зубы старлей.
— Ваня… — остановил его лейтенант, — послушай сержанта.
Старлей резко обернулся к своему приятелю. Уставился ему в лицо
злобным взглядом.
— Хватит, — сказал ему белобрысый. — Мы уже попались. А ведь я
предупреждал, что торопиться не надо.
