— Для меня честь принимать вас в Быхове, святые отцы, — Ян
Кароль Ходкевич, получив благословение, отступил с дороги,
гостеприимно махнув рукой в сторону двухъярусной арочной галереи со
входом во дворец. — Не желаете ли отдохнуть с дороги? Мой замок ещё
недостроен, но для таких гостей место в нём всегда
найдётся. От Варшавы сюда путь не близкий.
— Господь повелел стойко сносить все невзгоды бренной жизни, —
скорчил постную физиономию отец Барч, перебирая чётки. — Нам ли,
его смиренным слугам роптать, отправляясь в дальний путь во имя
дела его?
— Отдых подождёт, — твёрдо посмотрел прямо в глаза хозяину
Лаврентий Гембицкий. — Прежде всего, нам бы хотелось поговорить с
тобой наедине, пан гетман.
Ходкевич кивнул, вновь приглашая путников войти в дворец.
В том, что разговор предстоит очень важный, великий литовский
гетман ни на секунду не сомневался. Слишком серьёзной фигурой в
политической жизни Речи Посполитой являлся этот невзрачный
священник в простенькой, не по статусу, чёрной сутане,
торчащей из-под обитого мехом плаща. Просто, чтобы повидаться с
гетманом, хелминский епископ, пару месяцев назад возведённый
королём в должность великого коронного канцлера, в Быхов не поедет.
Тем более в компаниис таким спутником как отец Барч.
Оба священнослужителя в последние годы активно соперничали между
собой за влияние на Сигизмунда и друг друга, мягко говоря,
недолюбливали.
— Анджей, — оглянулся он на замершего чуть в стороне дворецкого.
— Пусть принесут в башню немного вина. Святым отцам не помешает
согреться с дороги.
Свой кабинет и библиотеку гетман обустроил в южной,
примыкающей к дворцу башне. Здесь в стороне от царившей во дворце
суеты, Ходкевич планировал свои военные компании, отсюда вёл
переписку с королём и магнатами, заключал договоры и союзы. Здесь
же великийполководец любил отдыхать, подолгу стоя у
окна и всматриваясь в окрестности и текущий внизу Днепр.
— Когда же придёт благословленное тепло? — отец Барч по привычке
сразу расположился у камина, положив на колени принесённую слугой
шкуру. — Стар я уже стал для таких путешествий. Зябну и кости
ломит.
— Вольно же было тебе со мной ехать, брат Барч, — язвытельно
заметил отец Лаврентий, сверля духовника короля жёстким взглядом
из-под густых бровей. — Я мог бы и один всё обсудить с
ясновельможным паном.
