Путь некроманта [2]: Кодекс Чернобога

У некроманта память — их главный инструмент. Её ценность превосходит даже самые точные заклятия и самые редкие алхимические ингредиенты. Слишком многое зависит от способности вовремя вспомнить правильные слова, нужные жесты или последовательности действий. Когда твоя ошибка может привести к катастрофе, а успех — к спасению, забывчивость просто недопустима.

Я подумал об этом сейчас, стоя на крыше башни Петрова. Ветер хлестал лицо, холодный и злой, как будто сама природа была на его стороне. Передо мной — сам Петров, с пистолетом в руке, уверенный и ухмыляющийся. За его спиной стояли чумные доктора, безмолвные и зловещие, их маски будто впитывали каждое мое движение.

«Вот и запомню момент своей смерти досконально, — хмуро подумал я. — Только воспоминания эти мне уже не понадобятся».

— Вот и всё, Дибров, — сказал Гвидон, голос звучал, как треск льда. — Ты дошёл слишком далеко. Знал же, что этот день придёт, так зачем продолжал? Зачем лез туда, где тебе не место? Я бы на твоем месте поджал хвост и спрятался куда подальше, не высовываясь.

— Когда будешь на моем месте — тогда и поджимай хвост. Я не привык трусливо бежать!

Петров ядовито улыбнулся.

— Думаешь, меня это трогает? Думаешь, твои колкие слова способны меня задеть? Нет!

Я молчал. Спорить с человеком, у которого оружие направлено тебе в голову, казалось пустой тратой времени. Мои мысли судорожно перебирали варианты, но каждый из них заканчивался тупиком.

Петров взвёл курок. Щёлчок прозвучал слишком громко в этой ледяной тишине. Внутри меня всё сжалось. Я был в безвыходной ситуации.

Но в этот момент, когда холод ствола был почти ощутим на моей коже, моя память, этот древний инструмент некроманта, сыграла свою роль. Я вспомнил Генку — Генку, нашего здоровяка из Клуба Чтецов, и его кривой магический конструкт. Ту сферу, что он создал в порыве спора с Ольгой. Тогда она чуть не задушила нас всех. М-да, конструкт и в самом деле кривой у него вышел. Но кривота внезапно компенсировалась большой прочностью, как бывает всегда в природе — родится слепой, так у него слух развит в несколько раз лучше, чем у любого другого, а тонкость магический заклятий заменяют непробиваемые стены грубых печатей.

И сейчас я вдруг понял, как мне это воспоминание поможет.

Петров говорил что-то ещё, но я его уже не слушал. Я сосредоточился. Сфера. Я помнил её до мельчайших деталей: вязкое магическое плетение, плотный каркас энергии. Она не была идеальной, но могла быть моим спасением.