Писк и скрип навязчиво вклинились в сознание. Первое, что я
ощутил: холод и жажду. А еще раздражение. Затем пришла боль.
Тянущая, тупая и периодически пульсирующая головная боль. Я был
весь мокрый и липкий, с трудом мог вспомнить, где я и что было
накануне. Нет, все же что-то я помнил.
Я — Дмитрий Томашевский. Офицер федеральной службы охраны.
Женат. Нет, уже разведен. Есть дочь. Нет. Ее больше нет. Это было
давно, раньше… Они все мертвы. А дальше?
Война. Долгая, изнуряющая, беспощадная война. Третья мировая.
Вражеский взлом системы бото-колоний. Восставшие мертвецы.
Медленный, но неумолимо разворачивающийся на весь мир апокалипсис.
Я командир штурмового отряда. Засада под Гомелем. Отряд… Они тоже
мертвы. Они все зомбота. Только я выжил. Чудом выжил. Нет. Это тоже
было раньше. Что было потом?
Последние воспоминания поддавались с трудом. Их приходилось
буквально вытягивать из памяти, словно расковыривая не до конца
зажившую рану в надежде добраться до мяса. Тяжелые, неповоротливые,
только ухватишь их за хвост, как они мгновенно ускользают.
«Тунгус», — колыхнулось в голове, обрушив на меня поток ярости и
ненависти. А затем воспоминания вдруг навалились ясным осознанием
событий, фраз и мыслей.
Реабилитация после ранения, генерал Волков, возвращение к службе
фэсэошника. Мичуринское НИИ, секретная военная лаборатория,
профессор Горянский, операция, нейрочип. Сигнал тревоги, ядерная
атака, лес, зомбота. Тунгус, консервный бункер.
Тунгус, сука!
Я открыл глаза. Свет ударил раскаленной иглой через зрачок прямо
в мозг. Зажмурился, и боль постепенно начала отступать. Немного
подождав, я снова открыл глаза.
Мутная пелена застилала взор и не давала увидеть ровным счетом
ничего. Писк прекратился, но не скрип. Где-то периодически
слышалось, как скрежещут заржавевшие дверные петли. А еще мужские
голоса — отдаленные, тихие, слов не разобрать.
«Мальвина, отчет по жизненным показаниям. Запуск
восстановления», — мысленно отдал я приказ.
«Критически низкий заряд», — раздался бездушный женский голос в
правом ухе. Это даже не Мальвина.
«Хреново», — ответил я, но система промолчала. Без заряда чип
отключает ИИ и оставляет только вот это сраное голосовое
напоминание, что пора выйти на солнышко и подзарядиться.
Надо мной кто-то навис. Светлый, будто ангельский силуэт
оказался совсем близко и разглядывал меня в упор. Я почувствовал
сладковатый лавандовый запах, от которого тут же начало
подташнивать. Нежная, холодная рука коснулась моего лба.
