Забавные, а порой и страшные
приключения юного шиноби Ратибора Свиньина
Фантасмагория
Внимание, все события и
персонажи в книге вымышлены, а совпадения случайны. К тому же
вещица получается злая и посему рукопожатным людям, людям со
светлыми лицами и людям с тонкой душевной организацией книга к
прочтению категорически не рекомендуется!
П. С. А ещё в произведении
полно плохих стихов. Так что, дорогие мои… На свой страх и риск, на
свой страх и риск…
Приключение
первое
Глава 1
Он остановился и замер возле дороги, и стоял, и слушал
лёгкие звуки
Листья давно стали желты, а старик на холме играл
печальную мелодию
Шиноби хотел бы остаться и дослушать её, но его ждал
путь.
Ах, как красиво пела та флейта. Печальная музыка.
Осень...
Иной раз животное, что тянуло их повозку, то ли от скуки, то ли
от природной подлости, цепляло на подкову задней правой ноги порцию
дорожной жирной грязи и нервно поддёрнув коленом, метало эту грязь
назад. Целилось оно, видно, в нелюбимого хозяина, в возницу, но
часть этой посылки иной раз перелетало рябого мужичка, седевшего на
козлах, и залетало дальше, прямо на добротный армяк юного
господина, как раз и нанявшего эту повозку, для передвижения.
Возница в таком случае, сам стряхнув с себя грязь, оборачивался
назад и неизменно извинялся за своё некультурное животное:
- Уж извиняйте, барин, – трогая края большой плетёной шляпы от
дождя говорил мужичок.
- Ничего, - сухо отвечал ему господин Свиньин, стряхивая со
своего недешёвого, в общем-то, армяка, прекрасного, насыщенного
розового цвета, кусочки грязи. Причём стряхивая её, он
старался
не размазать грязь по ткани.
А возница, всё ещё чувствуя вину, пояснял:
- Козлолось она… Сами понимаете, барин, животная паскудности
невыразимой. Спереди зазеваешься - так боднёт, сзади встанешь –
так лягнёт, рядом остановишься – так укусит. Одно слово -
козлолось.
Да, о дурном нраве этих крупных и сильных животных знали все.
Так же как об их силе, выносливости и способности выживать даже в
самых влажных хлябях.
- А без неё, ну, как в грязях жить? – продолжал мужик с
философским смирением. – А никак, хоть ложись и помирай. Вот и
приходится терпеть эту сволочь. Да ещё и кормить её и на случки
водить, чтобы в буйство не приходила кажную неделю. Да… До буйства
её лучше не доводить… - Объясняя всё это, он, в отместку за грязь,
тычет зверю в круп своим заострённым шестом-хореем причём норовит
уязвить козлолося в самое, так сказать, незащищённое место. От
чеготот сразу прибавляет прыти и бежит по раскисшей дороге заметно
быстрее прежнего.
