М – Мотивация. Именно так, с заглавной буквы и с изрядным
пиететом.
Нет, само понятие появилось давно. Если не вместе с
человечеством, то сразу после. Но объектом поклонения эта самая
большая “М” стала заметно позже, примерно в начале двадцатого века.
Культ успеха стартовал свое победное шествие в Соединенных Штатах,
высадился на побережье Нормандии в июне сорок четвертого вместе с
бравыми вояками из-за океана и уже совсем скоро захватил чуть ли не
всю Европу. И только до России добрался чуть позже, уже в
девяностых.
Зато во всеоружии: к тому моменту книг по саморазвитию успели
написать столько, что этой макулатурой можно было целиком заполнить
чуть ли не целую библиотеку. Прожив с десяток обычных человеческих
жизней, если не больше, меняться и чего-то там достигать, пожалуй,
уже поздновато, так что я не слишком-то интересовался подобным
чтивом. Да содержали все эти увесистые тома, если разобраться,
одну-единственную мысль, хоть и перепетую на все лады: человек
может что угодно, если он в нужном количестве и правильно
мотивирован.
Видимо, у меня этой самой “М” было выше крыши – раз уж удалось
вернуться оттуда, откуда по официальным данным не возвращался
никто. Я и в прежнем теле вряд ли смог бы провернуть подобное, а уж
в этом – юном и еще не успевшим “подтянуть” все накопленные за
столетия умения и способности – тем более. Две пули из “нагана” в
лоб, одна в сердце и, полагаю, остальные четыре примерно туда же.
Колдун, укравший личину Геловани, определенно не из тех, кто
забывает об осторожности. И наверняка убедился, что живучий,
крепкий и чрезмерно сообразительный юнец перестал дышать.
И я был мертв… сколько-то. Пока сознание снова не включилось.
Впрочем, пока только оно: ни зрение, ни слух, ни обоняние ко мне
так и не вернулись. Даже ощущение тела “загрузилось” не сразу, и я
на мгновение успел подумать, что от всей моей сущности остался лишь
условно-бессмертный дух, застывший посреди небытия.
Впрочем, небытие вряд ли могло оказаться настолько неудобным: я
определенно не парил в пустоте, а лежал на чем-то жестком. Кажется,
на полу – пальцы касались дерева. Ног я до сих пор не чувствовал,
но остальное понемногу возвращалось.
Отлично, у меня снова есть спина. Плечи, шея, голова и руки…
одна рука – правая. Остальные части тела то ли отказывались
подчиняться, то ли и вовсе отсутствовали. Впрочем, сейчас это вряд
ли что-то бы изменило: вокруг было так темно и тихо, что даже
вернись ко мне полный набор человеческих чувств, я все равно не
заметил бы разницы.
