Киреев нервно оглянулся и униженно попросил:
— Позволь мне хоть трусы надеть, Данилов!
— Позволю, если скажешь, чего ты ко мне привязался?
Меня раздирвало любопыство. Все это время Сильва преследовал
меня, но я не знал почему. Лишь догадывался.
– Говори! Не стесняйся! – усмехнулся я. – Иначе трусов не
получишь!
— Мешаешь ты мне... — через силу проговорил капитан. — Эсмирочку
мою, опять же, упек...
— Это я уже слышал, — отмахнулся я. — Я правду хочу знать!
— Бабы к тебе липнут... И чего они только в тебе находят...
— Липнут, — согласился я, — но об этом я и без тебя знаю. Ты
лучше скажи, причем здесь Стропилин? Ведь он ко мне с этими
идиотскими кубками подкатил не просто так, верно? А потом и с
забугорными пластами. Твоя же работа!..
— Сначала с колготками, которые ты ему помог толкнуть, —
напомнил капитан.
— Я и не сомневался, что это твои происки... — кивнул я. — Вот и
хочу знать — почему?
— Считай это интуицией, — сказал Рогоносец. — Ты, как только в
Литейске появился, сразу стал всем нужен — бабам, в том числе и
моей жене-шлюхе, свояку моему, который на старости лет на западную
рок-музыку подсел... Но это ладно, самое главное, что ты вдруг стал
нужен большим людям и тем самым перешел мне дорогу... Ну ты, дашь
мне трусы надеть?
— Надевай! — великодушно разрешил я.
В этот момент в доме уже стучали милицейские сапоги и
раздавались голоса. Сильва наклонился, чтобы подобрать трусы, но
вдруг схватил и со всей дури дернул на себя прикроватный ковер, на
котором, на свою беду, я и стоял. Чтобы сохранить равновесие, я
невольно взмахнул руками и машинально нажал на спусковой крючок.
Грохнул выстрел. Посыпалась штукатурка, выбитая пулей, вонзившейся
в потолок. В это время патрульные ворвались в «спаленку». Я бросил
«Макаров» и поднял руки, понимая, что это самое благоразумное в
моем положении.
— Кто стрелял?! — рявкнул милиционер.
Увы, на этот раз это был не старший сержант Покровский.
— Я стрелял, — сказал я. — Вот пистолет валяется, возле правой
ноги.
Один из ППС-ников, наклонился и подобрал ствол.
— Это учитель! Это он попросил меня вызвать милицию! — выкрикнул
Рустик, — сунувшись в комнату.
— Документы! — потребовал младший лейтенант, который командовал
нарядом. — И вы предъявите — тоже, только срам прикройте, — с
усмешкой обратился он к Кирееву.
