Часть первая: Ведьма
Глава 1
1
Ночь или день. Тьма или свет. Сон или
боль.
Ночь дольше. Тьма чаще. Сон — почти
беспрестанно. И не сон даже, а плотное и вязкое забытье, в
котором тонули чувства и разум; тонуло все, даже боль. Проявлялась
она, лишь когда начинал рассеиваться мрак и понемногу из
небытия выплывали смутные силуэты окружающих предметов.
Огненные пальцы тут же принимались терзать внутренности, а
малейшая попытка пошевелиться вызывала судороги и
корчи.
Тогда меня прижимали к тюфяку и вливали
в рот теплое сладкое питье. Молоко, мед, лесные травы,
маковый настой. И я проваливался во мрак, в благословенное ничто,
а откуда-то из неведомого далека вслед за мной летела
заунывная колыбельная. В немудреной песенке не удавалось
разобрать ни слова, но это не имело ровным счетом никакого
значения. Я засыпал.
Засыпал и пробуждался. Раз за разом,
день за днем, ночь за ночью. Пока однажды не проснулся и не
обнаружил, что боли больше нет. Ну, почти нет…
Чья-то рука приподняла голову, и к
губам поднесли блюдечко, но я захрипел, не желая пить
дурманное зелье.
—
Воды!
Слово вырвалось сиплым хрипом, обожгло
пересохшее горло, заставило закашляться, но меня услышали и
поняли. И даже сочли нужным исполнить просьбу.
Вода! Чистая вода! Ангелы небесные, до
чего хорошо! Я жадно глотал, присосавшись к деревянному
черпаку, потом без сил откинулся на подушку и шумно выдохнул.
Голова закружилась, тени взвились и пошли кругом. Какое-то
время удавалось балансировать на самой грани беспамятства, а
затем свет окончательно померк.
—
Не сейчас!
Хлесткая пощечина вырвала из мягких
объятий забытья, к губам вновь поднесли блюдце. И снова я не
пожелал пить теплое молоко, приправленное медом, маковым зельем и
настоем лесных трав.
—
Не надо…
—
Тогда не спи! — потребовали от меня. — Не засыпай,
слышишь?
—
Слышу… — просипел я, пытаясь продраться через паутину
беспамятства.
Меня ткнули ножом. Да! Клинок угодил в
поясницу, и я, истекая кровью, полз неведомо куда. Потерял
сознание и должен был умереть, но не умер. Не умер
ведь?!
Я
вздохнул поглубже и хрипло кашлянул; боль наждаком продрала
нутро. Нет, не умер! Ни на небесные палаты, ни на пыточные
запределья мое нынешнее пристанище нисколько не походило.
Неужели кто-то из добрых горожан наткнулся на истекающего
кровью чужака, приволок к себе и взялся выхаживать? Чего
только не случается в этой жизни!
