Над ухом заревел паровой гудок. Мощно заревел, пронзительно,
точно мамонт, которому пещерный человек в бочину воткнул копье. Я
мамонтов, конечно, не слышал никогда, но предполагал, что звучать
они должны были примерно так. Но что для одного боль, для другого —
счастье. В данном случае счастье привалило мне. Кончился рабочий
день.
Я в последний раз оглядел деталь — пары последних штрихов в
обработке не хватало. Ну да пускай, эти штрихи могут и до завтра
подождать, ничего с ними не сделается.
Аккуратно вернув молоток на место, я стянул с рук плотные
брезентовые перчатки и положил их на стол. Туда же убрал и защитную
маску. Незаменимая штука, чтоб искры и кусочки металла в глаза не
попадали — предприятие у нас важное, режимное, и вылететь отсюда за
нарушение техники безопасности можно в два счета. Формально. На
деле увольняют редко — попробуй качественные кадры подбери.
Во рту стояла вязкая густота. Вроде бы и обед недавно прошел, но
от стакана чая с двумя кусками сахара уже не осталось и следа. В
голове возникла чудесная картинка — вот я сейчас приму душ, оденусь
во все чистое, выйду на улицу, где автоматы стоят, и куплю огромный
стакан газировки со вкусом крем-брюле. Или нет. Два стакана.
Но перед этим надо было дождаться Сашку, моего приятеля. Он из
ученых, работает там же, где и я… в некотором роде. Завод-то наш,
имени товарища Королева, с одноименным НИИ соседствует, так что мы
формально коллеги. А на самом деле я в цеху корячусь, а Сашка сидит
там у себя в лабе на девятнадцатом этаже да всякие сумрачные штучки
выдумывает. Подробностей я даже не знаю — секция у них закрытая,
без пропуска хрен войдешь. Хорошо хоть в зале ожидания разрешают
посидеть.
Мы договорились с Сашкой после работы пойти в кегельбан
поиграть, как-никак, а уже пятница. Шататься по всяким рюмочным и
чебуречным нам давно неинтересно, а вот шары погонять — это дело.
Дружбу укрепляет на ура, хотя наша и так крепка как кремлевская
стена. Пусть мы и очень разные — Сашка больше по книжкам и
формулам, а я парень простой.
Зовут меня, к слову, Витя. Младший специалист широкого профиля.
И, надо сказать, профиль у меня действительно широкий. Гайки кручу,
детальки гну, никакой тяжкой работы не чураюсь. К вечеру устаю так,
что забываю, кто я есть. Но платят исправно, на жизнь хватает.
