— В знак глубочайшего расположения и
признания заслуг перед испанской короной Его Величество король
Испании Альфонсо Четырнадцатый, великий магистр бурбонский жалует
Роману Седову-Белозерскому, маркизу де Леганес Орден Золотого Руна,
— негромко произнёс переводчик.
В этот раз мы подготовились получше и
заранее попросили в нашем мадридском посольстве предоставить мне
переводчика — уже знакомого нам всем Павла Олеговича. Хотя испанцы
всё равно удивили — предупредили о том, что король Альфонсо
Четырнадцатый решил меня наградить высшим орденом Испанского
королевства буквально за два дня до церемонии награждения.
Признаться, к этому времени я уже
успел затаить обиду на Альфонсо — он толком и не поблагодарил меня
за спасение его столицы и подданных от безумного мексиканца. Не то
чтобы мне так важны были какие-то особые почести, но всё же я
жизнью рисковал и как минимум спасибо, высказанное в лицо,
заслужил. А по реакции короля напрашивался вывод, будто сделал я
что-то совсем незначительное, недостойное благодарности.
Но нет, оказалось, испанцы
готовились. Впрочем, я допускал, что все эти приготовления они
провели как раз за эти два дня, потому как буквально накануне
звонка из королевской администрации я совершенно случайно в
разговоре с бабушкой обмолвился на тему странного поведения
Альфонсо. Бабушка тогда отмахнулась и сказала, чтобы я не забивал
голову ерундой и забыл об этом. Но я-то её знал уже довольно
хорошо. Если княгиня Белозерская от чего-то отмахнулась с усмешкой
— это вовсе не значило, что она об этом забудет.
Народу в тронном зале было полно —
как и в прошлый раз, когда мне монаршей милостью пожаловали титул
маркиза и гранда. Я стоял примерно в трёх метрах от трона; Его
Величество Альфонсо Четырнадцатый смотрел на меня и благодушно
улыбался. Церемониймейстер сказал что-то ещё, но, видимо, что-то
незначительное, так как переводчик после этих слов даже не
шелохнулся.
Зато ко мне сразу же подошёл ярко
разодетый, я бы даже сказал, расфуфыренный сотрудник дворца. В
руках он держал красную бархатную подушку, на которой лежал тот
самый Орден Золотого Руна, кавалером которого мне предстояло стать.
Я рассмотрел награду. К массивной орденской цепи, состоящей из
перемежающихся золотых звеньев двух видов, был прикреплён кулон в
виде золотой овечьей шкуры, перехваченной по центру поясом.
