Весь остаток лета я провёл в
интенсивной подготовке к предстоящему заданию. После того как я дал
Милютину добро на участие в осенней операции в виде подсадной утки,
моей подготовкой, помимо Гурьева, занялись ещё два преподавателя и
один инструктор по выживанию. Занимался я с утра и до самого вечера
по шесть дней в неделю.
Один новый преподаватель обучал меня
исключительно ментальной магии. Помимо изучения ментальных
заклятий, его главной задачей было — научить меня идеально скрывать
уровень и факт прохождения инициации. Второй был специалистом по
летальным боевым заклятиям и обучал меня исключительно им. С
Гурьевым мы работали, как и раньше, на поднятие моего общего
уровня.
Инструктор по выживанию не был
одарённым и обучал меня исключительно навыкам, не связанным с
магией, на случай, если я окажусь в ситуации, когда её
использование невозможно или рискованно. Он учил меня выживанию в
различных местах: от дикого леса до незнакомого города, объяснял,
как выходить на связь, как заметать следы и прочим навыкам, что
используют специальные агенты. В общем, готовили меня на совесть в
ожидании отмашки от Егора.
Из телевизионных новостей я узнал,
что генератором всем моих предыдущих неприятностей был мой дед.
Причём он даже и не знал, что несколько раз чуть не погубил
собственного внука. Дед боролся с кесарем и его людьми, в том числе
и с Зотовым, а я просто постоянно попадал, как говорится, под
раздачу. Удивительно всё вышло — мало того, что дед меня выгнал из
дома, так ещё потом жизнь портил, хоть и не специально.
Но по иронии судьбы именно я, поймав
Левашова и передав его КФБ, спутал деду все планы и запустил
процесс, который в итоге привёл моего деда за решётку. И теперь ему
грозил серьёзный срок — в первую очередь за организацию убийства
родителей Левашова и теракт в центре столицы. Хотя, как я понял,
там и других, более мелких, обвинений было достаточно.
Жалости к деду я не испытывал. Он был
для меня чужим человеком и к тому же серьёзным преступником. Но и
радости или какого-либо удовлетворения тоже не было. Я просто был
рад, что всё закончилось — не более того. И ещё я надеялся, что
теперь, избавившись от постоянного контроля деда, отец хоть немного
изменится в лучшую сторону. Мне эти изменения были уже не нужны, но
я постоянно думал о сестре и брате. Им явно, как и мне раньше, не
хватало родительской любви.
