Анжелика с сочувствием смотрела на подростка, которого вел в зал совета стражник, то и дело подталкивая древком алебарды. Голову стражника украшало подобие тазика для бритья – английская каска.
Волнение юного фермера из приграничных районов было ей понятно: его оторвали от земли и пастбищ и поставили перед ученым сборищем важных особ в черных одеждах с белыми манишками. Те держали совет, сидя вокруг массивного стола под сводами зала еще более темного, чем их собственные одеяния. Мальчик должен был рассказать им об ужасной резне, совершенной там, в далеких зеленых горах, где он потерял всю свою родню.
Он моргал, не видя перед собой ничего, кроме их лиц, бледных, строгих; все взгляды были устремлены на него. А потом он увидел единственную женщину, лицо которой светилось добротой, и уже не сводил с нее глаз.
Затем он заметил, что под складками широкого шелкового плаща эта красивая высокопоставленная дама скрывала скорое материнство. Сердце его сжалось, и к горлу подступил комок: она напомнила ему о бедняжке-матери, которая почти ежегодно носила под сердцем и являла свету новое дитя. Но благодаря этому видению и воспоминанию он расхрабрился и смог говорить и отвечать на вопросы, которые уже начали ему задавать с видом важным, медленно и торжественно, словно специально желая произвести на него впечатление. Он готов был рассказать обо всем.
– Имя?
– Ричард Харпер.
– Откуда родом?
– С Эденских водопадов, что на реке Анонсук.
Он увидел, как салемские господа обменялись тяжелыми взглядами. Теперь его стали внимательно разглядывать с головы до ног: его торчащие в разные стороны соломенные волосы, обожженное солнцем лицо, босые ноги в ссадинах от колючек и острых камней и грубые башмаки, которые ему одолжили. И снова он чуть не расплакался. Своими светло-голубыми глазами этот маленький трогательный англичанин уставился в глаза единственной присутствующей здесь дамы, так похожей на его мать, и через мгновение волнение его прошло. Казалось, что она излучала свет и смотрела прямо на него; ему почудилось, что она ему улыбнулась. Теперь он был готов свидетельствовать.
