–
Позвольте, ваше величество… Вот так… Закрепим здесь и проденем вот
тут… Готово. Прошу, полюбуйтесь.
Мастер
Уоллес дал знак, и угрюмый помощник Людвиг поставил зеркало перед
королём. В тусклом свете пыточной камеры на Эдвальда глядело его
собственное отражение. Всё в нём оставалось прежним, кроме одной,
но такой важной детали. На том месте, где прежде была гладкая
культя, которую король когда-то стыдливо прятал в длинный рукав,
теперь красовался сжатый кулак из блестящего железа.
Что скажете, ваше величество? – с
надеждой спросил пыточных дел мастер.Король
взглянул на полированный металл, и воспоминания сделались яркими,
точно это случилось вчера…
После
битвы, где руку Эдвальда в латной перчатке растоптал собственный
конь, минуло несколько дней. Всё это время он стойко терпел жуткие
боли, дурно спал, потерял аппетит и, наконец, когда очередным
вечером совсем не смог сомкнуть глаз, по совету своего
телохранителя обратился за обезболивающим снадобьем. Тогда-то
мастер Уоллес, полевой хирург, и спросил дозволения взглянуть на
рану. Размотав почерневшую повязку, он увидел настолько жуткое
зрелище, что настоял на немедленной ампутации. «Иначе ваша
светлость не переживёт следующей ночи», – заявил он, и Эдвальд был
вынужден согласиться.
Одурманенный обезболивающим снадобьем, он плохо
помнил подробности операции, а когда она закончилась, провалился в
глубокий сон без видений. Проснувшись поутру, Эдвальд собрался
почесаться и впервые не ощутил собственных пальцев. Только увидев
на месте кисти окровавленные бинты он действительно осознал, что
произошло. И тогда-то он впервые задумался о протезе. Потом эти
мысли отошли на второй план, а став королём Эдвальд и вовсе стал
считать увечье платой за победу.
И вот, не
так давно, после казни шута, он наконец, понял. Его правой рукой не
должен быть ни Тилль, ни кто-либо ещё. Это должен быть символ.
Нечто надёжное. То, что всегда будет при нём. Решение пришло само
собой: раз Эдвальд теперь возглавляет церковь Железной длани, кто
как не он достоин носить её главный символ?
С идеей
сделать руку из железа король пришёл к мастеру Уоллесу. Тот
вдохновился, как никогда, и стал предлагать самые разные варианты.
Полезную в теории руку-крюк Эдвальд отверг сразу: ему был нужен
символ, а управляться с повседневными делами он прекрасно научился
и левой. Покровительственно раскрытая ладонь показалась королю
чрезмерно мирной, а на предложенный вариант крепкой железной
хватки, в которую можно было бы вставить рукоять меча, король
снисходительно улыбнулся. «Нет такого оружия, что разило бы
страшнее власти», – сказал он и задумчиво подпёр подбородок
кулаком.
