Чернота, невесомость, тишина. Время остановилось. Ни мыслей, ни
чувств, ничего. Правда, была какая-то странная уверенность, что я –
это я, и всё ещё жив. Но какая может быть жизнь в черноте, в
которой ничего не происходит?
Потом во тьму, окружавшую меня, стала проникать непонятная серая
муть, идущая непонятно откуда, появились тихие, едва уловимые
звуки. Ничего конкретного, но эта серость каким-то образом была
связана с чувством сытости, которое иногда у меня появлялось.
Появилось подозрение, что серая муть – это, наверное, день, а
темнота – обычная ночь. Но раз день, значит, я должен что-то
видеть? Надо только открыть глаза и посмотреть. Это было почему-то
трудно, но, не знаю с какой попытки, мне удалось приоткрыть левый
глаз. Долго пытаясь понять - что же я вижу перед собой.
Вроде бы пятно чуть более светлой серости - маленькое окошко,
затянутое мутной плёнкой. Света было чуть-чуть, но вроде рядом с
окном какая-то фигура. Я долго всматривался, но так ничего и не
понял – всё виделось как через мутное грязное стекло. Неожиданно
фигура поднялась, неторопливо двинулась ко мне и замерла.
Постепенно я смог различить детали –патлатые седые волосы,
сморщенное лицо. Откровенная ведьма, какими их часто рисуют на
картинках. Старуха тоже внимательно всматривалась в меня, затем
удовлетворенно хмыкнула.
-Ты всё-таки не сдох! Теперь любой скажет, что Раклина – великая
целительница!
Ведьма ушла куда-то вбок, но вскоре вернулась с дымящейся
трубкой. Затянувшись несколько раз, самодовольно улыбнулась, но
сразу стала серьёзной.
-Честно говоря, – доверительно сказала она – совершенно не
думала, что ты столько протянешь, а что и на поправку пойдешь -
вообще чудо!
Видимо, я как-то проявил себя, потому что старуха вдруг начала
просвещать меня:
-Наши мужики нашли тебя случайно, примерно месяц назад.
Возвращались с поля, и вдруг заметили в стороне от дороги что-то
дымящееся. Как раз был сбор урожая, пожар мог наделать много бед,
вот они и пошли проверить в чем дело. Там тебя и нашли посреди
круга выжженной земли. Мужики сначала даже не поняли что нашли –
земля аж спеклась, но даже маленькой головешки нигде не было. А
посредине… кусок обгорелого мяса. Это уж потом разобрались, что ты
вроде как человек, а в первый момент от вони горелого мяса и твоего
вида почти все мужики проблевались. Да и было от чего – похоже, у
тебя со спины содрали кожу, а потом бросили в огромный костер.
Хороший такой кусок обгорелого мяса получился. По слухам, наш
господин тоже не брезгует такими развлечениями, но он свои тайны
закапывает в глубоких подземельях. А что бы вот так, выбросить
посреди поля почти у самой деревни? Сначала мужики блевали, потом
подумали и испугались – а вдруг на них подумают? Бандиты и у нас
пошаливают, но чтобы такое творить? А кто ещё остается? Только наша
деревня. Вот и решили они тебя к нашему кладбищу оттащить, да и
прикопать в тихую (не поганить же поле). Вот, значит, взяли они
несколько палок, подсунули под тебя (касаться твоего тела никто не
рискнул) и приволокли на кладбище. В ямку подходящую положили, а ты
тут возьми да застони! Ну, они же не звери, не стали живьем
закапывать. Пришли на другой день, а ты всё ещё дышишь! К вечеру
уже сам староста пришел, а ты всё равно дышишь! Вот тогда-то и меня
позвали посмотреть. А чего там смотреть? И так видно – не жилец. Но
старосте любопытно стало, почему ты всё ещё живой, и велел отнести
тебя ко мне в сарайку, да ухаживать как следует. Да ещё и продуктов
корзинку выделил тебе на пропитание. А чего там ухаживать, если у
тебя вся кожа сожжена, а местами и мясо прогорело? А где не
спеклось, и сукровица с гноем текли, так там листья опавшие
приклеились не хуже повязки. Я даже трогать и обмывать ничего не
стала. Подождала ещё день, а ты всё равно умирать не хочешь.
Пришлось уж тогда хотя бы покормить. Голову у тебя вбок заклинило,
так что прорезала в щеке дырку (тебе всё равно было) да и стала
заливать через рожок настои всякие. Уж сколько я на тебя трав
извела – представить страшно! В какой день бывало, чуть не ведро
настоев в тебя вливала, а всё как в песок. Ты даже под себя ни разу
не сходил. То ли потом исходило, то ли в тебе крови и прочих
жидкостей стало совсем мало, но под себя ты ни разу так и не сходил
– снова повторила старуха - Пришлось даже начать тебя кормить –
настои – это хорошо, но надо ведь и мясо хоть немного
нарастить.
